Школа творческого чтения

Если в сказке новую реальность создают волшебные силы, то в жизни, наряду с компьютером, ее осуществляет читатель, погруженный в книгу. Стоит, например, прочесть: «Ночь. Улица. Фонарь. Аптека», как в мгновение ока, превосходящее во много раз скорость вхождения в Интернет, пред мысленным взором человека появляется живая, наполненная цветом и звуками картина – единственная и неповторимая ни в прошлом, ни в настоящем, ни в будущем. Содержание ее подсказывается автором напечатанных строк и воображением читателя. В отличие от компьютерной реальности, которой могут пользоваться все, читательская, за редким исключением, остается достоянием читателя. Будучи скрытой для других и невостребованной, она гаснет, оставляя лишь след в памяти в виде ярких или смутных впечатлений. Исключение составляют те редкие случаи, когда творчески одаренные люди претворяют эту невидимую для постороннего взгляда реальность в видимую, создавая на ее основе иллюстрации к книге, музыкальные произведения, киноверсии, театральные действия и др. Дети, воодушевленные увиденными в своем внутреннем мире образами, воссоздают их порой спонтанно в рисунках, игре, театральной импровизации.

Толчок для преображения мертвых строк текста в живую реальность дает духовная энергия с л о в а . Слово, если говорить научным языком, принадлежит ко второй сигнальной системе, а не к первой, к какой относятся все другие виды искусства, непосредственно действующие на органы чувств. Слово – «сигнал сигналов» - действует опосредованно через деятельность нашего сознания. С.Я. Маршак в своей книге «Воспитание словом» говорил: «Слово и сочетание слов связаны в нашем сознании со множеством самых сложных ассоциаций и способны поднять со дна души целый мир воспоминаний, чувств, образов, представлений». Слово способно передать любые зрительные, слуховые и другие представления, трансформироваться в разные смыслы. Ему подвластны и музыка, и живопись, и внешний, и внутренний мир. Оно вбирает в себя свойства всех других видов искусства. «Слово, - писал К. Паустовский в книге «Золотая роза», - обладает светом и красками живописи, выпуклостью скульптуры, соразмерностью архитектуры, ритмом и мелодичностью музыки. Словом можно передать все – от ничтожнейшей пушинки до симфонии Бетховена». Особенно богат и многозначен литературный язык классики, где каждое слово более объемно, более значимо, чем простая информация. Гоголь, говоря о поэзии Пушкина, заметил: «Слов немного, но они так точны, что обозначают все. В каждом слове бездна пространства: каждое слово необъятно как поэт». Эта бездна пространства и обуславливает неисчислимость образов в сознании читателей, рожденных пером талантливого писателя.

Известный детский писатель Джанни Родари в книге «Грамматика фантазии» обратил внимание на характер словосочетаний, особенно влияющий на воображение ребенка. «Надо, чтобы два слова, - говорил он, - разделяла известная дистанция, чтобы одно было достаточно чуждым другому, чтобы соседство их было сколько-нибудь необычным – только тогда воображение будет вынуждено активизироваться, стремясь установить между словами родство, создать единое, фантастическое целое, в котором оба чужеродных элемента могли бы сосуществовать».

Мы предложили детям нарисовать картину, которая видится им при чтении фразы: «Море смеялось» (первая строчка рассказа Горького «Мальва»). Обнаружилось, что разнообразие рисуемых картин так велико, что порой доходит по цвету и звукам до полярных. У одних море солнечное, у других темное, у кого-то бурливое, у кого-то бесшумное, кто-то называет его ласкающим, кто-то напротив, злым, один видит его розовую гладь, другой представляет брызжущим. Звуковая и цветовая палитра, наполненная разным настроением, легко объяснима. Ведь смеяться можно и от веселья, и сквозь слезы, громко хохотать и тихо хихикать, смех может быть добрым и злым, ободряющим и язвительным. В зависимости от возникших вместе со словами «море смеялось» ассоциаций возникают в сознании юного читателя разные образы моря. Ни одна из кажущихся ребенку картин, если она не противоречит тексту, не может быть оценена как более правильная или неправильная, каждая имеет право на существование, обусловленное полифоничностью слова.

Но не только могуществом слова определяется чудодейственность чтения. Она во многом зависит от способности читателя к восприятию даруемого ему богатства. Художник-писатель, создавая словесный ряд, дает лишь отправной пункт для работы воображения художника-читателя, а какой будет эта работа, зависит от последнего. Николай Рыленков писал:

Горят как жар слова

Иль стынут, словно камни,

Зависит от того,

Чем наделил их ты,

Какими к ним в свой час

Притронулся руками

И сколько отдал им

Душевной теплоты.