Школа ужасов

— Я не знаю никакого Чаза Квилтера, — прошептала наконец Сесилия.

Этот ответ удивил даже миссис Стридер.

— Сисси! — пробормотала она. Линли снова вмешался:

— Вы с ним хорошо знакомы, мисс Фелд. Я бы даже сказал, близко знакомы. Ваша фотография стоит в его комнате, на стене висят переписанные вами стихи Мэтью Арнольда. Он был здесь сегодня вечером, Сесилия?

Сесилия молчала. Миссис Стридер раскрыла рот, хотела что-то сказать, но передумала. Взгляд ее заметался между Линли и Сесилией. После паузы она с трудом произнесла:

— О чем, собственно, идет речь? Линли посмотрел на женщину в упор:

— Речь идет об убийстве.

— Нет! — коротко вскрикнула Сесилия.

— «Пребудем же верны, любимая…» — процитировал Линли. — Вы с Чазом все время повторяли эту строку в последние месяцы, правда? Она помогала вам продержаться.

Девушка опустила голову. Волосы — на фотографии они выглядели красивыми, пышными, теперь же сделались тонкими и словно безжизненными — упали вперед, закрывая лицо.

— Он был здесь? — настаивал Линли. Девушка покачала головой. Она готова была до конца упорствовать в своей лжи.

— Ты знаешь, где он? Знаешь, куда он отправился?

— Я не видела Чаза уже… Не знаю, как давно. Несколько месяцев. Или даже год.

Миссис Стридер протянула руку, пытаясь поддержать свою воспитанницу.

— Садись, Сисси, садись. Тебе нельзя стоять. Ты еще слишком слаба.

Сесилия опустилась на диван рядом с Нормой. Напротив в одинаковых креслах сидели Линли и Сент-Джеймс. Их разделял только кофейный столик с двумя стаканами. Один стакан был пуст, в другом еще оставалось немного какого-то безалкогольного напитка. Эти улики опровергали слова девушки.

— Нужно найти его, Сесилия, — настаивал Линли. — Ты обязана сказать нам, сколько времени прошло после его ухода. Ты не должна скрывать, если знаешь, куда он пошел.

— Я его не видела, — повторила Сесилия. — Я вам уже сказала. Не видела я его и ничего о нем не знаю.

— Ты пытаешься его защитить. Это вполне понятно. Ты любишь его. Но теперь нельзя лгать. Произошло убийство.

— Это все вздор.

Линли наклонился вперед и положил медицинский справочник на стол.

— Вы с Чазом стали любовниками в младшем шестом классе, верно? — заговорил он. — Вы занимались любовью в той маленькой комнате над сушильней в «Калхас-хаусе» — по ночам или в выходные, скрываясь от всех. Вы старались соблюдать осторожность, но вам не всегда это удавалось. Ты забеременела. Ты могла бы сделать аборт, но вы с Чазом не так устроены. Он хотел исполнить свой долг перед тобой, ты хотела исполнить свой долг перед ним и перед ребенком. Вот почему ты объявила о переходе в другую школу. Коуфри Питт рассказывал, что в конце летнего семестра какая-то старшеклассница перешла в другую школу при подозрительных обстоятельствах. Эта старшеклассница — ты, Сесилия. Ты сделала это, чтобы спасти Чаза Квилтера.

Если б обнаружилось, что ты беременна от него, Квилтера исключили бы из школы, он лишился бы шанса получить хорошее образование, разрушилось бы то будущее, о котором вы совместно мечтали. Однако твои родители пришли в негодование, когда ты отказалась делать аборт и отказалась назвать имя отца будущего ребенка. Вот почему тебе пришлось жить здесь, у опекунов.

— Сисси, дорогая. — Миссис Стридер потянулась рукой к девушке, но Сесилия резко уклонилась от ее прикосновения.

— Ничего вы не знаете, — возразила она. — А если что и знаете, так я ни в чем не виновата, и Чаз тоже. Мы ничего дурного не делали — ни я, ни Чаз.

— Сесилия, тринадцатилетний мальчик был убит. Женщина попала в больницу с переломом черепа. Жизнь нескольких людей сломана, искалечена. Сколько еще жертв нужно принести во имя благополучия Чаза Квилтера?

— Он ничего дурного не сделал, и я тоже. Мы только…

— Все было бы хорошо, — продолжал Линли, — но в пятницу вечером вы запаниковали. В пятницу ребенок родился — верно, Сесилия? — и ты начала звонить в школу. Ты звонила несколько раз. Он был тебе нужен, отчаянно нужен, да, Сесилия? И твое, и его будущее оказалось под угрозой. Все ваши планы рухнули.

— Нет!

— Ты надеялась, что Чазу все сойдет с рук, но такого поворота событий предусмотреть не могла. У тебя хватило сил бросить школу, пройти через беременность без его поддержки, ты готова была воспитывать его ребенка и спасти его репутацию ценой собственной. Да, в этом есть и мужество, и благородство. Но когда ты увидела своего ребенка, все изменилось. Ты же не знала, что такое синдром Аперта. — Линли распахнул медицинский справочник и показал Сесилии фотографию новорожденного. — Вогнутый череп. Несформировавшиеся глазницы. Вытянутый лоб. Сросшиеся пальцы на руках и ногах. Вероятность умственной…

— Прекратите! — завизжала Сесилия.

— Понадобится множество пластических операций, чтобы ребенок хотя бы внешне выглядел нормальным. Ирония, трагическая ирония этой ситуации заключается в том, что родной отец Чаза Квилтера считается лучшим специалистом страны в области пластической хирургии.

— Нет! — Сесилия рванулась вперед, схватила книгу, швырнула ее через всю комнату.

Линли не отступал: