Школа в Кармартене

Тарквиний Змейк сбежал по лестнице, мгновенно очутился во дворе и еще с расстояния простер вперед руку, отчего софиста швырнуло в фонтан, где он поднял тучу брызг. Собравшиеся вокруг студенты отскочили: их всех промочило насквозь.

– Вот какой эффект может произвести всего лишь один софист, попавший в фонтан, – пояснил Змейк. – Достоинство и сила людей образованных в этом мире не в их плотности на душу населения, но в тех концентрических кругах, которые от них расходятся.

Дион Хризостом в фонтане уже встал на ноги и, нисколько не обидевшись, весело и беззлобно обратился к Змейку, отжимая волосы:

Хоть и не скажешь, мой друг, что тобой разбит я всухую,
Мокрый весь, признаю я пораженье свое.

И облачившись в поданный хлебопечками белый хитон с виноградной лозой и меандром по краю, он важно направился к себе в башню, сопровождаемый когортой учеников. Тарквиний Змейк сказал ему вслед энглин[17]:

Мне свидетель сам Аполлон:
Если впредь будут штучки эти,
То на первом же педсовете
Вы из школы пойдете вон.

* * *

По коридору кометой пронесся Мэлдун в арабской накидке и сунул в руки Керидвен какой-то конверт, сказав только: «Вам письмо от вашего прадедушки».

– От какого прадедушки? Как от прадедушки? – завопила совершенно растерявшаяся Керидвен. – Э! Как? Он же странствует неизвестно где!

– Я встретил его в пустыне Руб-эль-Хали, – сказал Мэлдун, – и в беседе упомянул, что знаю одного человека из его рода. Он дает там свой адрес, – и Мэлдун, искрясь, испарился.

Керидвен распечатала письмо и долго вчитывалась в него, шевеля губами.

– Уф-ф-ф… Со мной вышел на связь прадедушка Кледвин, сын… сын… Махрета. Это наконец наш шанс снять со всей семьи ужасный позор! От того, что я отвечу, зависит доброе имя нашего рода. Нужно расстараться. Итак: «Кузнец сделал два таких фонаря, у Кинвора был такой же», – забормотала Керидвен. – Но здесь нет обратного адреса! – воскликнула она наконец. – Мэлдун, Мэлдун… где же Мэлдун?

Она взлетела на башню Невенхир и подскочила к Мэлдуну, который как раз разматывал какую-то линялую тряпку и отдирал ее от раны.

– Давайте я помогу, – предложила Керидвен. – Зачем же заматывать рану такой… негигиеничной тряпкой?

– Зато на этой тряпке, – мрачно сказал Мэлдун, – написана сура Корана. Должно было помочь.

– Какой ужас! Что это? – закричала Керидвен, смотав до конца тряпку и увидев рану.

– Это укус верблюда. Так в чем дело?

– Где обратный адрес? – Керидвен затрясла письмом.

– Вот этот красивый орнамент по верхнему краю конверта, – усмехнулся Мэлдун, – это арабское письмо. Это и есть обратный адрес.

– Сведу под копирку, – решила Керидвен.

Как только она спустилась во двор, к ней приблизился на тонких ножках младший каприкорн и принялся умильно выпрашивать конверт, сделанный из какой-то душистой бумаги и пахнущий травами.

– Хорошо, хорошо, – закричала Керидвен, – сейчас! – вбежала к себе в комнату и, схватив лоскут пергамента поприличней, живо перевела арабский адрес прадедушки Кледвина на просвет, приложив обе бумаги к стеклу окна, в которое, по удачному стечению обстоятельств, било предзакатное солнце.

* * *

В школу не было проведено электричество. В свое время Мерлин, заслышав о том, что люди как-то используют чудодейственную силу янтаря, – как он обтекаемо выразился, – прибежал к тогдашнему преподавателю примет времени, посовещался с ним и сказал, что проводка – это слишком хлопотно, да к тому же и небезопасно, а вот сама идея ему по душе. Мерлин ушел к себе в башню и некоторое время, кашляя, возился там. С тех пор в любой комнатке в школе можно было зажечь яркую лампу, хотя она никуда не подключалась и никто никогда не видел, чтобы в ней меняли батарейки. Мерлин, обходя иногда под вечер комнаты учеников и глядя, удобно ли они устроились, потирал руки и говорил: «Да, смотри-ка, а ведь ловко я тогда!..» – причем по его смущенному виду ясно было, что он сам забыл, как же он в тот раз исхитрился, и повторить этот подвиг не смог бы.

– «Всадники скачут с востока, о мальчик. Вьются плащи их, – бубнил Гвидион. – В небе вращаются туч жернова, снегом засыплет долины… Коналл и Фланн в этой битве падут, воинов Фодлы отряды пойдут к Дому Донна завтра наутро». Отправятся на тот свет, значит, – деловито говорил он сам себе, слюнявя палец и долго копаясь в комментариях. – Фодла – это Ирландия, поэтическое название. Дайре Донн, Король Мира – древний бог смерти. К Дому Донна пойдут… Многие ирландские воины завтра отправятся на тот свет, – вот что здесь сказано.