Школа в Кармартене

– Ты думаешь, Миах знал что-то, чего не умел бы Мак Кехт? – странно спросил Гвидион, обхватывая себя за плечи и кладя локти на спинку кровати.

– Ты знаешь, сделать протез, пусть даже такой необыкновенный, – это совсем не то, что отрастить новую руку! – запальчиво воскликнул Ллевелис.

– А ты когда-нибудь слышал о том, чтобы человеческие конечности регенерировали? – медленно спросил Гвидион, поднимая на Ллевелиса какой-то туманный взгляд.

Ллевелис прикусил язык.

– О Господи! – сказал он после долгого молчания. – Что ты имеешь в виду?

– Мак Кехт может все то же, что и Миах. Но он не позволяет себе нарушать законы природы. Врач же не имеет права преступать пределы естественного… Вот почему травы в руках Миаха с барельефа не используются в медицине!..

– По-твоему, то, что он отрастил Нуаду руку, бог знает какое преступление? – сощурился Ллевелис.

– Человеку нельзя отрастить новую руку, Ллеу. Ей-же-ей, поверь моему слову, никак. И потом: Миах же начал воскрешать. Смотри: «В отсутствие Диана Кехта Миах пел над источником Слане, и погружались в источник смертельно раненые воины, и выходили из него невредимыми, и вновь шли в бой». Мак Кехту пришлось убить Миаха, не хотелось, а пришлось. Как ты думаешь? Он его, небось, любил до умопомрачения, все детство на руках таскал, попу ему вытирал, слюнявчик подвязывал…

– Мак Кехт может воскрешать?

– Теоретически может, Ллеу. Думаю, он в жизни и комара не воскресил. Нельзя же. И если кто-то из учеников такое делает, в общем-то, учитель обязан, конечно, собравшись с мыслями, его это… убить все-таки. Законы природы не должны нарушаться. Но собственного сына… я бы не смог. Как подумаю, что кругом люди такого масштаба!.. – Гвидион махнул рукой. – И эти слова: «Если нет больше Миаха, останется Аирмед». Ты их как понял?

– Ну, как? – сказал Ллевелис. – Ясное дело. «Раз нет больше сына, то хоть дочь останется».

– А по-моему, не в том дело. Аирмед разложила травы по их свойствам, потому что собиралась оживить Миаха, так? А Мак Кехт смешал травы, чтобы не дать ей этого сделать. Потому что иначе пришлось бы убить и ее.

Ллевелис хотя и восхитился в конце концов, однако вывел из всего заключение в своем духе:

– Подумать только, что вся школа бегает к Мак Кехту с каждой пустяковой царапиной, и он беспрекословно смазывает все это зеленкой!..

Он хотел, видимо, сказать: «…в то время, как у него у самого в душе такая рана», – но ограничился четким плевком в заросли одуванчиков.

* * *

– Профилактика чумы, – скучным тоном диктовал Змейк. – Карантинирование кораблей, идущих из эндемических очагов. Противочумные мероприятия в портах. Изоляция больных и лиц, соприкасавшихся с ними. Дезинфекция, дезинсекция и дератизация.

Последние два предложения Гвидион не в состоянии был записать, потому что с ужасом смотрел, как из камина выпало несколько углей, от них загорелся край ковра, огонь пополз к креслу и близок был уже к ниспадавшей складками на пол мантии Змейка. Привлечь внимание Змейка к этому факту Гвидион не решался, так как для этого пришлось бы его перебить, а прерывание речи учителя в моральном кодексе Гвидиона находилось где-то между плевком на алтарь и пощечиной главе государства. Но волнение снедало его.

– Извините, что перебиваю вас, учитель, – не выдержал наконец Гвидион, – но к вашей мантии подбирается огонь.

Змейк, не переставая диктовать, кинул беглый взгляд на полоску пламени на ковре. «Не сейчас, – сурово сказал он, – я занят». Под взглядом Змейка огонь попятился, вновь повторил пройденный путь и убрался назад в камин.

Рот Гвидиона так и открылся. Змейку подчинялась стихия огня. Еще немножко поразмыслив, Гвидион понял, почему огонь горел в кабинете Змейка постоянно и часто – при открытом окне. Огонь был у Змейка домашним животным. Гвидион мысленно плюнул, осознав, как он выглядел со своим предостережением: огонь всего-навсего подлизывался к Змейку, он хотел забраться к нему на колени и, может, потереться о его щеку. Если бы огонь был кошкой, то, подбираясь к мантии Змейка, он бы мурлыкал. Собственно говоря, он и потрескивал… Гвидион утер пот со лба и стал торопливо записывать со слов Змейка первичные противочумные мероприятия в портах.

– А что такое дератизация? – спросил он.

Змейк задумался на долю секунды и сказал:

– Обескрысивание.

* * *

Первый курс собрался в западном дворике недалеко от дома Финтана и пытался рассчитаться для игры в светоч знаний с помощью считалки, вынесенной Керидвен из ее сумбурного детства в Каэрлеоне:

Раз в одной харчевне пили
Чарльз и Кромвель с принцем Вилли,
После первой и второй
Чарльз остался под скамьей.
Вилли бравым был солдатом,
Он свалился после пятой,
Кто из них остался пить,
Выходи, тебе водить!