Школа Высокого боя – 1. Ничтожный

– Та пофиг! Прощаем.

Борис расхохотался и постарался приобнять друзей.

– Что-то много всякой хренотени послучалось, да?

– Угу! – радостно подтвердил Гаврыла. Он выудил кусок хлеба из-за пазухи и протянул Борису.

– Благодарю.

– Ты два дня думал что нам сказать? – повернулся к другу Орлёнок.

– Да, типа того. Ещё медистатика-херастика всякая.

Оба друга неверяще уставились.

– Брешешь! – выдал Гаврыла.

– Неа! – замотал головой Борис, отчего с русых усов посыпались крошки. – А чо ещё делать? Скучно.

– Так эта ж благородная забава, не нашенская, – возразил Орлёнок.

– Пофигу. Вдруг сработает?

– А чо надо?

– Знать бы ещё… Силу хочу, но к пустотникам не пойду.

– Ах-хах! – заржал Гаврыла. – Словно они тебя зовут.

– А я даже так не пойду. Ишь!

– Могёшь, могёшь! – заключил друг.

– Получилось что нибуть? – спросил Орлёнок.

Борис цыкнул и дёрнул глазом.

– Не знаю. Посмотрим. А кстати, тот городовой знаете кого искал? – весело вспомнил новость Борис. – Меня. Ха-ха! Так-то! Теперь уже и в Верхнем Киеве прославился.

– Да ну! – на пару воскликнули друзья.

Дверь в сторожку распахнулась и оттуда вышел дядя Семён – земляк.

– Чего гомон подняли, босота? А ну, тише давайте.

Он подошёл к краю и давать ссать. Ветер задувает, потому, чтобы их не забрызгало, ребята подскочили и спешно отошли.

– Что за погодка – благодать, – с наслаждением заключил дядька, убирая причендал в портки. – А ты чаво, Борька, с кем подрался?

– Да грохнулся, – тут же соврал тот. – На шестом ярусе шарахались, а темно же, как в жопе у крота, ну и попал в трещину, ети её в колено так и эдак.

Дядь Семён раскатисто расхохотался, да и пожелал:

– Ну, долго не хворай! Я на тебя рубль хочу поставить.

– Благодарю превелико! – поклонился Борис. – А угостите чем, если победю?

Водняк нахмурился, но потом подобрел:

– Угощу. Не переживай.

Гаврыла радостно закричал.

– Ну-ну, не шуметь мне тут! – шикнул водник и скорее скрылся в сторожке – холодно на морозном ветру.

– Тож пойдём, – поёжился Борис. – Хорош на елки пялиться.

– Давай тоже поссым? – предложил Гаврыла.

– Только по-очереди, шоб не как в прошлый раз, – загыгыкал Борис.

– Через город не пойдём!

– Да я и не хочу, – покосился на Орлёнка Борис.

– Вот и хорошо.

– Эх, если бы в прошлый раз ты нас послушал, – посетовал Гаврыла, перепрыгивая рельсы железнодорожного пути идущего вокруг города под стеной.

– Не всё ж “голубям” праздничным городом любоваться.

– Так жизнь устроена, Барс, – возразил Орлёнок. – Кто мы такие, чтобы менять устои?

– Ничего я не меняю, – отозвался Борис на выдохе, сжался, да и протиснулся между здоровенными глыбами.

Обернувшись, на пару с Орлёнком, помог протиснуться более плотному Гаврыле.

– Оно мне и не надо – менять. Вот только обидно: они там щебечут, как весенние птички. Жрут от пуза, хмельное пьют и песни поют. Нам же положено сидеть, как крысам по нижним ярусам и ждать, когда нагуляются.

– Да все это знают, – тяжко выдохнул Гаврыла. – Так рассказываешь, словно сам додумался.

– Сам, конечно, – невозмутимо отозвался Борис.

Ребята, тем временем, уже оказались под землёй и шли по покатому спуску. Город строился и перестраивался много сотен лет, если знать дорожки, то всегда можно попасть хоть откуда, хоть куда.

– Ты простой, как лапоть, Барс, – заключил Орлёнок. – Такой же дырявый и вонючий. Думаешь, щас я вот тут подправлю и всё. Никто не заметит и ничего это в большом деле не изменит. Так вот хренушки тебе! Ты сейчас начнёшь бучу поднимать, а завтра Киев запылает синим пламенем и кому легче будет?

– Ишь, соловей! Ты ж сам бедолага, Лёх, а печёшься о благе “голубей”.

Тот погрустнел, зашаркал ногами. Гаврыла подтолкнул, мол, не вешай нос.

– А чо тут… если нарисована на стене жопа, то мне сказать, что там дерево?

– Гы-гы! Ладно, придумаем что-нибудь, – приобнял его Борис. – Вот стану богатым, переберёмся на первый ярус. Будет огородик у нас, еда хорошая. Да и света побольше. А может и к воднякам примут, а?! Вообще тогда халва начнётся, а не жизнь. Главное, меня держись и не бзди.

– Срал я на них, – буркнул Орлёнок.

Городовой поднялся в Верхний Киев ближе к темноте и сразу же направился в баню. Попросил банщика подкинуть ещё полведра угля, чтобы уж точно выпарить дух подземелий. Долго принимал процедуры, стонал и кряхтел. Не пожалел денег на особо душистое мыло. Сегодня он честно обыскал все жилые ярусы и нигде не встретил раненного долговязого бойца из черни. Двоих похожих на всякий случай привёл с собой, узнал имя – пусть даже выдуманное, чтобы только господин удовлетворился! а теперь собрался с отчётом явится под очи главы клана Огня. Не отреагировать на случившееся он не мог. Сопляка Вячко успели высечь и запереть дома, чтобы подумал и перевоспитался. Дело осталось за малым – найти возмутителя спокойствия и пришибить. Как муху.