Школа выживания

– Нет, исчезают со временем, но светлая магия не прожигает насквозь, а «перемещение» – знак темный… – Я примолкла под выразительными взглядами мужчин и резюмировала: – Дело в том, что я уже не совсем светлый маг, да?

– Не бери в голову, детка, – пробормотал Кай. – Хочешь постоянную руну, чтобы скользить по Абрису?

– Нет! – категорично отказалась я.

– Так и думал… – И тут он замер, не донеся до рта ложку, и заметно напрягся.

Рой с тревогой посмотрел в слепое от снега окно, а я без наводящих вопросов догадалась, что снежная распутица привела в знахарский дом нежданных гостей. Хотя вряд ли в их появлении был виноват снегопад.

– Валерия, поднимайся наверх и закройся в спальне, – приказал Кайден.

Без споров и промедлений, я схватила приборы, почти пустую тарелку и бросилась к лестнице. От поспешности споткнулась, ложка со звоном проскакала по ступенькам, пришлось поднять. Когда раздался звук отодвигаемых стульев, я не успела добраться до спальни и замерла в коридоре, прижавшись спиной к стене. Заскрипела дверь, прозвучали тяжелые шаги – людей было несколько.

– Здравствуй, отец. – Кайден говорил с ним отстраненно и холодно, как с чужим человеком.

– Слышал, что двуликая ускользнула? – у его родителя оказался сорванный хриплый голос. Какие теплые семейные отношения, даже не поинтересовался самочувствием сына!

– Гленн попытался ее отбить, и она ушла, – без малейших колебаний соврал Кай.

– Двуликие на редкость живучие и хитрые твари, – вмешался новый собеседник.

– Слышал, она молоденькая совсем? – продолжил допрос Вудс-старший.

– Не разглядывал.

– Сильная?

– Очень.

Я застыла ни жива ни мертва, боясь пошевелиться или вздохнуть. Наконец набралась смелости, чтобы на цыпочках прошмыгнуть в глубь дома, а если повезет, то даже забраться на чердак, куда вряд ли полезут нежданные гости, но оглянулась и оцепенела. В паре ярдов стоял одетый в черное незнакомец, тот самый, преследовавший меня в Тевете. У него был шрам от уголка рта до брови, стальные глаза паладина и леденящая кровь вкрадчивая улыбка убийцы.

Тарелка выпала из рук. Я пробудила руну «перемещение» раньше, чем темный маг успел отреагировать. Когда пространство вытолкнуло меня посреди библиотеки в доме Исаи Гленна, в ушах еще звучал звон разлетевшейся на черепки посудины. И я не сразу осознала, что нахожусь в комнате не одна. В истертом кресле с высокой спинкой, закинув ногу на ногу, сидел Валентин. На его лице не было ни одного синяка, как будто они не сцепились с Кайденом всего несколько дней назад.

– А ты долго, Лерой, – коротко улыбнулся Озеров. – Выглядишь шокированной.

Не то слово. Меньше всего я ожидала обнаружить в междумирье бывшего друга. Мне почти удалось убедить себя, что его явление не более чем галлюцинация из-за резкого перемещения, как он по-дружески подсказал:

– В этом месте тебе следует спросить, что я здесь делаю.

– Кажется, я окончательно свихнулась.

– Нет, ты не сошла с ума, – оттолкнувшись от подлокотников, Валентин поднялся. – Это самая настоящая реальность. Наша реальность. Твоя и моя.

Заложив руки за спину, он начал неспешно приближаться, шаг за шагом. Я заставила себя стоять на месте и быстрым взглядом осматривала стены, пытаясь среди хаотично рассыпанных символов отыскать заветную руну-спираль.

– Не ищи, ее здесь попросту нет. Ни одной руны перемещения. Мы же не хотим, чтобы ты упорхнула обратно в Абрис раньше, чем совершишь чудо…

Он знал о том, что я умела пробуждать темные руны!

– Что происходит, Валентин? – язык едва-едва шевелился.

– Наконец-то, моя милая подружка детства, ты задала правильный вопрос! – Он одарил меня беззвучными аплодисментами. – Поздравляю, двуликая, тебе оказана огромная честь! Сегодня ты станешь той, кто расколет миры. Я трепещу от предвкушения.

Мы смотрели друг на друга, как делали это много раз прежде, а у меня в голове точно стеклышки цветного калейдоскопа, собранные в замысловатый узор, сходились события последних седмиц, и я видела их глазами Валентина Озерова.

«Лерой, сколько чокнутых должно погибнуть, чтобы вы уже прозрели?!»

Он в бешенстве оттого, что авантюра с созданием двуликой провалилась, но находит в доме Исаи Гленна выроненный мною фолиант темных рун с печатью кромвельской университетской библиотеки. А что, если прямо перед его носом на расстоянии вытянутой руки набирает силу двуликая? Ответ нашелся быстро.

«Покажи мне ее! Мне надо видеть твою руну. Пожалуйста, Лерой!»

Вот я, Тихоня Лерой, влюбленная в друга детства, девочка слегка не от мира сего, действительно оказываюсь помеченной темным паладином.

«Лерой, ты была в Абрисе эти сутки? Мои люди нашли выжженный круг в лесу…»