Школа жестоких юношей (СИ)

- Школа вросла корнями в старинный замок, - устраиваюсь уютнее в его руках, вновь вдыхая будоражащий запах. – Она была построена на нем, в нем. Отсюда эти лабиринты, - обвожу рукой помещение. – А много-много лет назад в замке был убит подросток. Незаконнорожденный сын какого-то аристократа, погиб от руки родителя. За что и почему история умалчивает. Чтобы лорд не понес наказание за содеянное, верные ему слуги спрятали тело мальчишки в одной из тайных комнат, а спустя несколько месяцев те, кто жил в этом замке начали слышать детский плач и видеть призрака, который светился слабым синим светом. Вот так вот.

Доминик молчал. Смотрел в потолок на причудливые тени, которые дергались и дрожали, как живые и молчал, а я вспоминал еще одного мальчика, которого убили в этих стенах. Проводил ли я параллели между собой и неизвестным подростком, которого судьба упокоила в этих стенах? Да. Именно поэтому появился новый призрак, сначала он просто смущал всех и вводил в недоумение, а потом стал предвестником смерти. Месть. Каждый должен понести наказание за содеянное. И пусть сейчас для меня недосягаем мой убийца, но есть его последователи, те, кто осмелился войти на престол короля школы вместо Стивена.

- О чем ты думаешь? – касаюсь указательным пальцем губ Доминика.

- Стоит уйти отсюда, - парень поднимается, оставляя мою ласку без ответа. – Пусть Хикс найдет спокойствие в своей смерти.

- Не верится, что ты так легко отнесся к этому происшествию, - встаю и начиню одеваться, следуя примеру Доминика.

- А ты хотел бы увидеть мою истерику? – выгибает одну бровь и ухмыляется, заглядывая мне в глаза. – Знаешь, Том, я тоже не за красивые глазки попал в эту «престижную школу».

- Мне стоит бояться? – улыбаюсь, но за этой улыбкой прячется страх. Что-то в словах парня заставило испугаться его и задуматься над его личностью, кажется я где-то ошибся в выводах или сделал их слишком поспешно.

- Тебе? – подходит близко и подцепляет пальцем подбородок. – Тебе нет, - целует властно, словно ставит печать на мои губы.

Какой же ты мой герой на самом деле?

Глава 17.

Джастин.

- Добрый вечер, мистер Стоун. Вы хотели меня видеть? – каждое слово сквозит официальностью, все потому, что дверь кабинета моего любовника не закрыта до конца и секретарь может расслышать каждый звук.

Но я не могу сдерживать улыбку и бурное ликование в груди. Николас еще не вызывал меня в свой кабинет не как простого ученика, а как возлюбленного. Скольжу взглядом по всегда холодному и безразличному лицу куратора, он смотрит на меня, взгляд серых глаз теплеет и дарит мне еще небольшой кусочек счастья. Как же органично смотрится Ник в этом помещении. Он здесь не по долгу, а по призванию. Этот мужчина занял свое место. Дрожь прокатывается по телу от картины, которую я вижу, а душа сжимается от тех, что рисует воображение.

Я хочу лежать, расхристанным на его рабочем столе, содрогаясь от мощных толчков, комкать необходимые бумаги и получать в наказание только еще более сильные и проникновенные толчки. Хочу как в то сумасшедшее утро упираться руками в подоконник и подставлять зад под член Ника, хочу извиваться на Стоуне в его кресле. Хочу.

Рвано выдохнул и разогнал свои фантазии, чтобы сохранить себя в рассудке и не склонить куратора к их осуществлению.

- Заходите, мистер Ноуман, – кивает мужчина.

Наконец тихий щелчок за спиной, и мы отрезаны от внешнего мира. Не успеваю обрадоваться этому, как оказываюсь прижат к этой самой двери. Губы Николаса уже впиваются в мой рот, требуют, подчиняют, нежат и ласкают. Вспыхиваю моментально, словно порох. Хочу его. Подаюсь ближе, вплавляюсь в тело мужчины, чувствуя каждую напряженную мышцу, твердую пряжку ремня, впивающуюся в меня, ощущаю, как постепенно твердеет его член, Ник горит не меньше чем я, от нашего обоюдного жара спина покрывается потом, который впитывается в ткань рубашки. Кровь стучит в голове, хочу до жесткого безумия, но стараюсь прорваться сквозь эту тугую пелену, мне нужно, необходимо взять себя в руки.

- Ник, Ник…Ник, - шепчу, пока он исследует мою шею, то вылизывая ее языком, то прихватывая передними зубами. – Ник, прошу, остановись. Я не смогу сдержаться…

- И не нужно, - усмехается он, вытаскивая рубашку из брюк и ныряя под нее руками.

Горячие ладони человека, которому хочешь принадлежать, на обнаженной коже вновь опрокидывают в муть огненного желания.

- Ты же не позволишь себе этого здесь…, - шепчу из последних сил, отчего голос хриплый и тихий.

Но в словах звучит укор. Да, меня обижает это. Я хочу, чтобы он настолько сходил с ума от меня, чтобы для него не имела значения его пресловутая ответственность за меня, как за ученика школы. И плевать, что я шел сюда с целью поговорить.

- Себе нет, - Николас отрывается от меня и смотрит в глаза, затягивая в расплавленную сталь, - но не вижу причин отказывать в удовольствии тебе, мой хороший.