Школа жизни. Честная книга: любовь – друзья – учителя – жесть (сборник)

За основу мы взяли походку американского актера Юла Бриннера из кинофильма «Великолепная семерка». Из той самой сцены, когда он идет по пустым улицам техасского городка, ожидая выстрела из-за каждой занавески. А если кто не видел, то представьте себе человека, проскакавшего миль сорок на лошади без седла и далее вынужденного передвигаться на своих двоих. При этом нужно было еще припадать то на одну ногу, то на другую. Руки же следовало держать согнутыми в локтях и прижатыми к ребрам. Попробуйте сами…

Между тем новогодний вечер набирал обороты. Мы уже совсем освоились в обществе своих одноклассников и перестали обращать внимание и на старших товарищей, и на учителей.

Однако главные сюрпризы были еще впереди.

Внезапно верхний свет в зале погас. Зажглись огни на елке и светильники на стенах. Кто-то из музыкантов подошел к микрофону и объявил:

– Белый танец! Девушки приглашают кавалеров.

Это еще что такое? Об этом же предупреждать надо. Письменно, под роспись, при входе.

– Отказываться от приглашения нельзя, – пробурчал мой друг Мишка. – Смотри, идут.

Хорошо, что это были свои. Наши. Две подружки – очень похожие и удивительно разные. Достаточно сказать, что одна была жгучая брюнетка, а другая – огненно-рыжая. А еще они были «звездами» нашего местного танцевального коллектива – людьми творческими, привыкшими и к сцене, и к аплодисментам.

– Николай!

– Михаил!

Они церемонно присели и протянули нам свои руки.

Провалиться бы сквозь землю! Но нет, не получится. Ладно, прорвемся!

Говорят, что некрасиво, некрасиво, некрасиво
Отбивать девчонок у друзей своих…

– Как тебе новогодний вечер?

А это что такое? Нет, я, конечно, слышал, что во время танца нужно развлекать свою даму светским разговором. Но сам-то на это не подписывался! Однако придется разговаривать, не молчать же букой?

– Да, нормально все.

– Через два дня будет Молодежный бал в клубе. Придешь?

Танцевальные вечера в нашем клубе (Нардоме) назывались еще и молодежными. Интересно, а я кто теперь? Тоже молодежь?

– Не знаю. Наверное, приду.

– Приходи. Будет здорово. Мы с Валей в концерте будем участвовать, новый танец подготовили.

Валя – это та, другая. Хотя эта тоже Валя.

– Слушай, пригласи сейчас Таню на танец. Видишь, она стоит?

Я невольно посмотрел в ту сторону, где у стены стояли наши девчонки, почему-то вдруг ставшие какими-то незнакомыми. И не только от модных причесок. Прически здесь были не при чем. Что-то такое взрослое проступало в их лицах, таинственное и манящее.

– Хорошо, я попробую.

– Давай, она ждет тебя.

И я пошел. Не сразу и не через раз. А все же набрался смелости и пошел. Только это была уже совсем другая история…

Новогодний бал закончился. По нашим понятиям, даже не вечер, а скорее уж ночь. Дома ждет мама. Не спит, конечно же.

Крупные звезды блестели на черном небе. «Интересно, вот все говорят, что наша Вселенная расширяется, и звезды в ней удаляются друг от друга. Тогда почему сейчас они стали и крупнее, и ярче?» Морозный воздух наполнял тело здоровьем и свежестью. Было легко и спокойно. Впереди ждали новогодние каникулы.

Наталия Смородинская Велюровое платьице

Помню, с начала семидесятых начался период повального увлечения джинсами. Я это увлечение как-то проскочила: сначала – из-за дороговизны и дефицита, потом, когда это перестало быть проблемой, мне уже было неинтересно. Но знаю случаи, когда мои ровесники, кому родители не могли достать джинов в период их взросления, надолго заработали комплексы неполноценности. Те же, кто носили джинсы, негласно считались элитой. Помню, в институте у нас был мальчик – все пять лет проходил в шикарных штатовских джинсах. Он мало говорил, звезд с неба не хватал, но иначе как «босс» к нему никто не обращался – уважали…

Что же касается девочек, то главным для них были тогда не джинсы, а сапожки. Они стоили месячную зарплату начинающего специалиста – 90–100 рэ, а особо шикарные – 120–150. Поэтому на сапожки копили месяцами, отказывая себе во многом. Считалось, что девушка без сапог – это вообще не девушка. На жутком морозе ходили в капроне, в мини-юбках – и при сапогах… Замерзали, ожидая автобуса, но иначе было нельзя: красота требовала жертв. Самое интересное, что лучшие сапоги были почему-то у секретарш. Помните Лию Ахеджакову в «Служебном романе»?

В память врезался один эпизод, который разломил мой мир надвое. Классе в девятом-десятом я попала в красивый дом на Большой Грузинской на чей-то день рождения. Это была большая отдельная квартира (редкость по тем временам), где толпилось много студентов, везде горели свечи – тогда эта мода гасить свет и зажигать свечи у нас только появилась. Я была одета по тем временам со вкусом: черное платье-рубашка, на шее – короткая серебряная цепочка из домашних запасов. Платье мне мама перешила из своего крепового, но материала немного не хватило – пришлось сделать кримпленовую клетчатую кокетку. Получилось шикарно, даже слишком для «летки-енки», и я себя чувствовала на коне. И вдруг…