Школа жизни. Честная книга: любовь — друзья — учителя — жесть

Пел я в школьном хоре, хотя какой-то музыкальности в себе не чувствовал, но старался. Вскоре я ушел из хора в театральный кружок. Еще будучи второклашкой, я пытался говорить чужими голосами, кого-то пародируя и изображая, чем изрядно смешил всех одноклассников. Мой актерский талант разглядела одна из воспитательниц, заведующая драмкружком, и немедленно записала меня туда. Так я стал участвовать в конкурсах чтецов, играть какие-то роли в разных сценках.

Память у меня была хорошей, и потому запомнить слова роли для меня не составляло никакого труда. Мне это нравилось, и я очень старался как можно лучше сыграть. Про спортзал я не забывал и продолжал тягать гири. Мы подросли и теперь уже сами на отбое гоняли учеников младших классов. Про свою первую учительницу мы не забывали и иногда забегали к ней в младшие классы. Порой то у нас, то у девочек, – а их теперь было а ж целых пять! – возникали ссоры, но примирение наступало быстро…

Мы взрослели. Многие потихоньку начали курить. Курение же в интернате было строго запрещено. Устав бороться с курящими старшеклассниками, директор даже издал указ об отчислении таких ребят из интерната. Так за систематическое курение были исключены несколько учащихся…

Я тоже покинул интернат раньше положенного срока. Однажды, в самом начале учебного года, на обеде я вдруг ни с того ни с сего потерял сознание. После этого меня стали находить в бессознательном состоянии то в коридорах, то в классе, то в спальне… Меня немедленно освободили от физкультуры и категорически запретили поднимать тяжести. На уроках я соображал плохо: голова болела. В больнице, куда я попал после тяжелого припадка с пеной у рта, мне поставили диагноз – эпилепсия. Приступы набирали силу. Однажды я вдруг понял, что вообще перестаю узнавать своих одноклассников. Они стали посмеиваться над моим состоянием, что меня очень раздражало. Мне было непонятно, почему они стали это делать?

Меня продолжали кормить таблетками, от которых мне становилось еще хуже. Учился я теперь по щадящему режиму. Мне списали со счета все, что я пропустил, пока был в больнице. Ребята продолжали отпускать свои дурацкие шуточки в моей адрес, но я старался не обращать на это внимания… Давалось это нелегко. И когда в день рождения мне позвонила мама, сказав, что она забирает меня навсегда, я решил поделиться этой новостью с ребятами. Услышав об этом, они заметно приуныли. Воспитательница тоже не поверила, что я навсегда их покидаю. Тогда ребята попросили меня сесть, заявив, что им надо кое-что сказать. Я сел и стал ждать. Тяжело вздохнув, мои одноклассники попросили у меня прощения и сказали, чтобы я не держал на них зла. Жаль, конечно, что я не доучился и не сохранил свое здоровье. Жизнь нас раскидала, но я нашел некоторых одноклассников, и иногда мы общаемся.

Учителя

Валентина Акуленко Дом над обрывом

(воспоминания моей учительницы о 30–40-х)

Когда я прохожу мимо знакомого с детства здания школы № 10 на улице Анохина в Петрозаводске (теперь средняя школа имени А.С.Пушкина с углубленным изучением гуманитарных предметов), то всякий раз на минуту-другую задержусь перед памятной доской на фасаде. За лаконичной надписью «В этой школе с 1961 по 1981 годы работала директором Народный учитель, Почетный гражданин Республики Карелия Андерсон Галина Александровна» – уникальная, богатая на события судьба, неразрывно связанная с историей и Петрозаводска, и страны.

С пятого по восьмой класс я училась в этой школе. Директор Галина Александровна вела у нас физику. Но больше, чем предмет, с которым она нас знакомила, запомнилась она сама – высокая, стройная, подтянутая, с аккуратно уложенными русыми волосами на красивой голове. Как сейчас вижу ее лицо с лучистыми серо-голубыми глазами. Эти глаза бывали и по-директорски строгими, но чаще выражали материнское участие.

Выйдя на пенсию, «неугомонная Андерсон», как она в шутку себя называла, возглавила совет ветеранов-учителей и… с головой ушла в поиски семейной родословной, которая, как оказалось, тесно связана с историей Онежского (в прошлом Александровского пушечно-литейного) завода. Однажды Галина Александровна с заметками для публикации пришла в редакцию республиканской газеты «Северный курьер», в которой я заведовала отделом писем и работой с внештатными авторами, – так мы встретились снова. И моя учительница физики стала одним из активных авторов нашей газеты.

Девять лет, как она трагически погибла, а все не верится, что ее, такой деятельной, неунывающей, приветливо улыбающейся, уже нет…

Заслуженного учителя Карелии и России, бывшего директора школы Андерсон и сегодня многие помнят. Но мало кому известно, что еще в пятнадцать лет она стала абсолютной чемпионкой Карелии по стрельбе, что в 1939–1940 годах была чемпионкой РСФСР.

Однажды я попросила Галину Александровну рассказать о доме, в котором она выросла, – о том деревянном доме над обрывом возле моста через речку Неглинку, который раньше все в городе знали.