Школяр

— Он отчитал меня, как маленькую, — усмехнулась Анна. — Заодно не упустил возможность прочитать лекцию на тему, какими законными способами может мстить оскорбленная девица. Я еле удержала серьезное выражение лица!

Она вдруг присмирела.

— А скажи-ка ты мне, дорогой, что мне со всем этим делать. Я не умею мыслить утилитарно, как ты, а сейчас мне нужен именно деловой совет. У меня есть два давних ухажера — твой друг-кузнец не среди них, — и в обоих мне что-то не нравится. Мне не нравятся бедные мужчины, а один из них беден. Другой не хочет детей. И обоих я при всем желании не могу назвать привлекательными. Но замуж-то выходить мне надо!

Филь дернул плечом, показывая, что не понимает, над чем тут долго размышлять.

— Вот еще беда, — сказал он. — Есть двое: один богатый, другой бедный. Одному плюс, другому минус. Оба не нравятся, значит, каждому по минусу. Один хочет детей, второй нет. Первому плюс, второму минус. В итоге у каждого по одному минусу. Может стоит поискать третьего?

Утилитарность ума, однако, не помогла самому Филю. Едва зазвенела апрельская капель и потекли ручьи, он забыл обо всем. Выходя с очередной лекции по праву, Леппика Клема проскользнула мимо него, сказав «Филь Фе, пропустите меня, я тороплюсь!», он вдохнул запах её волос и пропал.

У Леппики было прелестное лицо, стройное тело, и двигалась она с поразительной грацией. Нежную бледную кожу её лица оттенка слоновой кости обрамляли шелковистые волосы, завивавшиеся крупными кудрями. Они умилительно торчали над высоким лбом, более мелкие, но такие же хорошенькие. Широко расставленные глаза под прямыми аристократическими бровями смотрели задорно и лукаво.

Сначала Филь хотел обожать её издалека, но решил, что ничего из этого не получится. Как бы ни желал он избежать «обезглавливания», об этом уже было поздно скорбеть: Леппика снилась ему ночью, чудилась ему днем, и временами даже профессора на занятиях разговаривали её голосом. Филь собрался с духом и после очередной лекции, не оставившей у него в голове следа, догнал девушку.

— Привет, — сказал он, — хочешь кочерыжку?

Она обернулась на него, взгляд её стал удивленный, словно она не верила своим глазам, затем отвернулась, рассмеявшись, и сказала:

— Нет, спасибо!

Ничуть не обескураженный Филь пустил в ход тяжелое оружие, которое надеялся сохранить для неё же на завтра.

— А яблоко?

Сунув кочерыжку в рот, он нырнул свободной рукой в карман и достал оттуда желто-зеленое сокровище, распространяющее вокруг себя одуряющий аромат. Оно обошлось Филю в перековку всех коней школьной конюшни. А у какого джинна его стащил Якоб, его меньше всего интересовало.

— Ух ты! — карие глаза Леппики вспыхнули от восторга. — Такая красота ранней весной! Конечно, хочу!

Филь дал ей яблоко, не упустив возможность пожать её пальцы.

— Так, — сказала она, отдернув руку. — Об этом мы не договаривались.

— Я только хотел проверить, что ты настоящая, — виновато произнес он. — Уж больно ты красивая!

Её глаза с новым вниманием обежали его. Она чуть заметно порозовела.

— Что ж, это простительно. Только тебе надо знать, что я дочь начальника стражи порта, накоплений у нас нет, и, если я позволю неуважение к себе, мне придется остаться в семье, которая довольно большая.

Непонимающий взгляд Филя вызвал к жизни легкую усмешку:

— Это просто! Один раз посеяв сомнения, я могу обнаружить себя в ситуации, когда устраивающие меня кандидатуры окажутся недоступны.

— Я доступен! — выпалил Филь. — Что ты хочешь обо мне знать?

Новый взгляд прелестных глаз обежал его с еще большим вниманием. Леппика сдержанно проговорила:

— В силу известных тебе положений имперского Семейного Уложения, ни одна девушка в Алексе не упустит из виду вероятного жениха вроде тебя или твоего друга Яна. Так что можешь быть уверен, что за прошедшие три года вас изучили вдоль и поперек. В Империи есть специальные конторы, занимающиеся только этим, и состояние Яна, например, более ни для кого не составляет здесь секрета. Ты некоторое время представлял собой загадку, потому что из-за отсутствия семейной истории, которую можно выверить, не было понятно, чего от тебя ожидать, но это обычная история с сиротами. Поэтому тщательно следили за твоими делами, которые показывают, что ты надежный человек и у тебя легкий характер.

Поразмыслив над сказанным и припомнив историю г-жи Фе, Филь заметил:

— Интересно, почему меня тогда оставили в покое, а не устроили за мной охоту? Я ведь знаю, как тут живется одиноким женщинам!

— Дорогой Филь, — рассмеялась Леппика, — а с чего ты взял, что на тебя не было охоты? Была, да еще какая, только ты, во-первых, чуть не самый занятой ученик в Алексе, а во-вторых, ты ничего вокруг себя не видишь за исключением того, что тебе самому интересно. За последние два года многие здесь пришли в отчаяние из-за твоей толстокожести, истощив на тебя весь арсенал кокетства, но ни один многозначительный взгляд до тебя не достал. Ты их просто не видишь!

Подозревая, что Леппика права, Филь решил сгладить впечатление, уж больно ему не хотелось выглядеть толстокожим слепцом.