Школьная бойня

– Если что, то я рядом, – напомнил Юрий Петрович.

– Я в курсе, – ответила девушка.

«Дочь, – догадался Гуров, случайно услышавший их разговор. – Дочь главы Управы. Статус прямо на лице. Приятно познакомиться».

Он встретился взглядом с Серовым, который прошел мимо. Тот вместе с женой Ириной сидел за соседним столом. Ирина следила за мужем внимательным взглядом. На дочь она даже не взглянула.

И вдруг Гуров увидел Шлицмана. Лев Иванович хорошо помнил, что пару часов назад учитель истории был уже изрядно пьян. Логично было бы предположить, что он не появится на людях, но нет – появился.

Шлицман соседствовал с мамашами из родительского комитета. С ним они практически не общались, то и дело оглядываясь то на столы со снедью, то в сторону выпускников. Одна из женщин заглянула в свой телефон и быстро вышла из-за стола. Другая тут же последовала за ней. Шлицман даже голову не повернул в их сторону. Он сидел, сложив руки на столе, и не отрываясь смотрел в бокал с вином, стоявший перед его носом. Гуров попытался определить степень его опьянения, но не смог этого сделать. Во всяком случае, учитель не клевал носом и не заваливался набок – и то хорошо.

Маша коснулась руки Гурова.

– Все еще хочешь домой? – спросила она.

Лев Иванович и сам не понимал, чего он хочет. Он до сих пор чувствовал себя как не в своей тарелке, но теперь, то ли после выпитого вина, то ли просто в силу того, что пообвыкся в новой обстановке, он уже не так сильно рвался поскорее покинуть это место.

– А ты как? – спросил он у Маши.

– Ты знаешь, странное ощущение, – ответила она. – Помню все и даже больше, но уже не рвусь вернуть прошлое, как это было тогда, когда мы еще шли по переулку. Понимаю, что все ушло безвозвратно и я теперь тут гость, которому не предложат остаться на ночь. Грустно. Но хоть чужой себя здесь не чувствую. Это ведь хорошо, правда?

Гуров был согласен. Сама идея устроить выпускной вечер в старом здании, доживающем последние дни, конечно, впечатляла. Поначалу он скептически воспринял директорские восторги по поводу организации праздника, хоть и понимал, что его мнение ничего не значит. Но некоторые сомнения все же возникали. В нынешних реалиях, опутанных высокими технологиями, – и вдруг выпускной вечер не в ресторане? А как же встреча рассвета? А как же селфи на красивом фоне Москва-Сити вместо обшарпанных стен, которые за одиннадцать лет порядком надоели? Но выпускникам, как выяснилось, все нравилось. Ребятня веселилась от души. Ведущий, как и профессиональный фотограф, по какой-то причине тоже отсутствовал и к микрофону на сцену мог подняться любой, чтобы сказать пару теплых слов или исполнить песню. Во всяком случае, высокий парнишка в полосатой футболке так и объявил во всеуслышание. Правда, никто выступить перед публикой так и не рискнул.

Тем не менее вечер продолжался. Через открытые окна в актовый зал проникал прохладный ветерок, а освещение было устроено таким образом, чтобы свет не бил в глаза. Соседи по застолью тоже, кажется, попались адекватные. Вон и Маше все нравится. Почему бы и нет?

Гуров снова нашел взглядом учителя истории. Он как раз подходил к двери, засовывая руку в задний карман своих потрясающих джинсов. Походка его была ровной, со спины на подвыпившего человека совершенно не походил.

Вспомнив, что давно не курил, Гуров шепнул Маше, что отлучится, и направился к выходу, намереваясь догнать Шлицмана и составить ему компанию. Отчего-то очень хотелось продолжить разговор с этим человеком. Он притягивал. Он был странным, но интересным.

Коридор оказался внезапно и абсолютно пустым в обе стороны. Гуров осмотрелся. Прислушался. Кроме звуков, доносившихся из актового зала, не было слышно ничего.

Краем глаза Лев Иванович заметил слева какое-то движение и успел заметить, как шевельнулась дверь одного из кабинетов. Это был женский туалет, о чем сообщала желтая табличка с нарисованным на нем бантиком.

«И зачем ему туда? – напрягся Гуров, не двигаясь с места. – Или просто до мужского идти далеко? Все равно не дело. А вдруг ему плохо, и он пошел туда, куда было ближе?»

Неуверенным шагом сыщик приблизился к двери и, помедлив, постучал. За ней раздался шорох, а затем прозвучал довольно отчетливый шепот. Голос принадлежал не Шлицману, а кому-то другому.

– У вас все в порядке? – не решаясь зайти внутрь, спросил Гуров.

– Да, – тут же ответил девичий голосок.

Дверь распахнулась, и на пороге появилась дочь Главы Управы. Она с вызовом посмотрела на Гурова и прошла мимо, задев его плечом. Следом за ней показалась еще одна девушка, пониже ростом.

– Это женский туалет, – заявила она. – Картинку на двери не увидели, да?

– Увидел, – спокойно ответил Гуров. – Показалось, что…

Из туалета показался еще кто-то. На этот раз парень. Высокий, со смазливым лицом и кудрявыми волосами, закрывавшими половину лица.

– Мужчинам в противоположный конец коридора, – пояснил он.

– А что ты в таком случае здесь делаешь? – поинтересовался Лев Иванович.

– Ну это как бы мой второй дом, – улыбнулся парень. – Мне здесь все можно.