Читаем Школьная жизнь (СИ) полностью

В классе все шумели. Стоял сильный шум. Я перевела взгляд на учителя. Он напряженно озирался с одной стороны класса на другую. Я удивилась. Чего это он? Но когда посмотрела на дисплей плеера, поняла причину его метаний. Звонок уже был, а из-за шума его никто не услышал. И теперь учитель, видимо, не знал, как сообщить эту новость. Да что это с ним? Он же учитель, как-никак. Такое чувство, что он нас всех боится. Я фыркнула, и положила голову на руки. Время шло, а шум в классе все и не стихал. Я подняла голову. Прошло уже целых 20 минут с начала урока! Он, что так и будет просто ждать, пока все перестанут говорить. Странный человек. Я легла обратно.

Наконец, спустя еще 10 минут, до учеников дошло, что, что-то не так и урок должен был давно начать. Все притихли. Тогда учитель, наконец, начал урок. Все оставшееся время, которого было совсем немного, мы писали конспект. Когда же прозвенел звонок, я радостно сгребла все учебники в сумку и вприпрыжку побежала к выходу из класса. Большая перемена. Целых 30 минут без всяких там уроков и учителей. Аж, душа радуется. Я, довольно насвистывая, отправилась в столовую. Благо найти ее было не трудно. Она располагалась на первом этаже, недалеко от выхода из школы. Я довольно сильно проголодалась, поэтому направилась именно туда.

Столовая представляла собой большой зал. В дальнем углу стояла стойка с раздачей еды. А по центру здесь стояли столики абсолютно разных размеров и форм. Несмотря на то, что я пришла сюда довольно быстро, здесь уже сидело немало народу. У меня просто глаза разбегались, от такого количества столиков. Я абсолютно не знала за какой сесть, поэтому просто стояла в ступоре и смотрела на столы. Вывести меня из него удалось, крику Блек Стара.

— Ждешь пока придет великий Блек Стар и укажет место с которого будет лучше всего наслаждаться сиянием его славы? – сказал он остановившись рядом со мной.

— Макина затрещина – выхватив книгу из сумки, я выполнила свой коронный прием. Блек Стар ненадолго отправился в накаут, а затем пришел в себя. Вскоре подошли все остальные, и мы заняли ОГРОМНЫЙ стол в центре зала. Я с урчанием в животе извлекла из сумки коробочку с лапшой и упаковку молока. Все остальные тоже достали свои обеды. У Цубаки были бутерброды подготовленные заранее для нее и Блек Стара. У Патти было что-то вроде тортика. У Кида были рисовые охаге. А у Лизз же был небольшой салатик. Я открыла коробку с лапшой и произнеся громкое: «Приятного аппетита!» начала есть. Правило: «когда я ем я глух и нем» было написано явно не для нас. Мы, не прожевывая и не проглатывая пищу, говорили и смеялись. Когда с обедом было, наконец, покончено я с предвкушением воткнула трубочку в упаковку со своим «наркотиком». Когда процедура была закончена я начала жадно пить, при этом мое настроение с каждым глотком становилось все лучше и лучше. Я начала весело хохотать и рассказывать анекдоты. Мое хорошее настроение мгновенно передавалось всем вокруг и вскоре мы уже были самой шумной компанией в столовой.

За пять минут до звонка мы отправились в класс. Он находился на третьем этаже в глубине школы, поэтому, чтобы дойти до него, нужно было много времени. Кабинет этот, кстати, был последнего урока — немецкого языка. Вела его завуч школы – Арахна-сенсей. Поначалу я не беспокоилась насчет немецкого, поскольку у меня неплохое владение языком, но когда я узнала что завуч этот является также сестрой Медузы-сенсей, мой оптимизм поубавился.

Когда мы после долгого блуждания по коридорам зашли в кабинет звонок уже был. Преподаватель смерила нас недовольным взглядом и, не смотря на то, что класс был полупустой, попросила у нас дневники. Принеся ей дневник я быстро представилась, желания долго ее выслушивать у меня не было. Когда же она начала задать мне вопросы на чистом немецком, я поняла, так просто я не отделаюсь. Она была очень удивлена, когда я без запинки ответила ей все на том же немецком. Потом, задав еще пару вопросов, она все-таки меня отпустила, указав мне свободное место. Это была последняя парта. Я обрадовалась, и тут же, заткнув уши наушниками, легла на парту. Я не знала есть у меня сосед или нет, но в наглую разлеглась на всей площади парты. Я включила музыку не очень громка поскольку была уверена, что меня будут спрашивать. Так оно и вышло. Арахна-сенсей спрашивала меня перевод чуть ли не каждого громадного текста который нам попадался.

В класс тем временем прибывал народ. И каждого просили сдать дневник. Вот в классе появился Соул. Дневник у него уже был вытащен, и он просто положил его на учительский стол, не сказав ни слова. Затем он направился на место, заметив меня, он довольно ухмыльнулся. Я не поняла причину такой радости, но когда рассчитала траекторию его пути, поняла – он мой сосед. Так оно и оказалось, в скором времени он уже сидел рядом со мной. Я была рада что соседом был кто-то из знакомых.

— Толкнешь меня если, меня спросят? – спросила я.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

В последнее время наше кино — еще совсем недавно самое массовое из искусств — утратило многие былые черты, свойственные отечественному искусству. Мы редко сопереживаем происходящему на экране, зачастую не запоминаем фамилий исполнителей ролей. Под этой обложкой — жизнь российских актеров разных поколений, оставивших след в душе кинозрителя. Юрий Яковлев, Майя Булгакова, Нина Русланова, Виктор Сухоруков, Константин Хабенский… — эти имена говорят сами за себя, и зрителю нет надобности напоминать фильмы с участием таких артистов.Один из самых видных и значительных кинокритиков, кинодраматург и сценарист Эльга Лындина представляет в своей книге лучших из лучших нашего кинематографа, раскрывая их личности и непростые судьбы.

Эльга Михайловна Лындина

Кино / Театр / Прочее / Документальное / Биографии и Мемуары
Эволюция архитектуры османской мечети
Эволюция архитектуры османской мечети

В книге, являющейся продолжением изданной в 2017 г. монографии «Анатолийская мечеть XI–XV вв.», подробно рассматривается архитектура мусульманских культовых зданий Османской империи с XIV по начало XX в. Особое внимание уделено сложению и развитию архитектурного типа «большой османской мечети», ставшей своеобразной «визитной карточкой» всей османской культуры. Анализируются место мастерской зодчего Синана в истории османского и мусульманского культового зодчества в целом, адаптация османской архитектурой XVIII–XIX вв. европейских образцов, поиски национального стиля в строительной практике последних десятилетий существования Османского государства. Многие рассмотренные памятники привлекаются к исследованию истории османской культовой архитектуры впервые.Книга адресована историкам архитектуры и изобразительного искусства, востоковедам, исследователям культуры исламской цивилизации, читателям, интересующимся культурой Востока.

Евгений Иванович Кононенко

Скульптура и архитектура / Прочее / Культура и искусство