Школьник Свен

-- Я думаю то, что я думаю.

Антон Бех подошел к нему вплотную.

-- Ну, хорошо, так я прямо спрошу тебя. Ты думаешь все-таки, что я списал?

-- Я ничего не думаю. Я знаю только, что мое решение было у тебя в тетради.

-- А если я говорю и ректор говорит, что это случайность?

-- То я скажу, что это довольно странная случайность.

-- Почему это странная?

-- Потому что странная.

Вся толпа мальчиков рассмеялась. Антон Бех вынул один кулак из кармана.

-- Ну, теперь говори прямо, что ты думаешь?

-- Что это ты так интересуешься тем, что я думаю?

-- Мне надоело, что ты вечно рассуждаешь о моих задачах: Если тебе недостаточно объяснения ректора, от меня ты другого не получишь. Но этой истории должен быть конец. Говори, что ты думаешь, и мы покончим дело.

-- Ты хочешь драться, значит?

-- Да, я хочу драться. Беру весь класс в свидетели, что если ты не признаешь сейчас же объяснение ректора удовлетворительным, мы встретимся сегодня на набережной в четыре часа.

-- Я приду, я не боюсь.

-- Отлично.

С этими словами Антон Бех повернулся и прошел в класс сквозь толпу мальчиков. Звонок давно уже был.

-- Война, ребята.

-- Да, и какая!

-- В четыре часа на набережной.

-- Но мы одни. Никто посторонних.

-- Конечно.

Все с шумом входили в класс.

-- Я думаю, что "зелоту " достанется.

-- Ну, не знаю.

-- А ему не мешало бы, чего он суется все время.

-- А все-таки, как хочешь, это странно,

-- Неужели ты думаешь, что ректор стал бы извиняться, если бы он списал...

-- Н-нет...

В классе уже сидел Свеннингсен, взбешенный тем, что мальчики опоздали. Во время урока ему не пришлось успокоиться. Класс был до крайности невнимателен, мальчики все время передавали друг другу записки.

В половине четвертого большая часть класса собралась на набережной, в большой крытой пристани Нагеля. Вдоль стен стояли пустые бочки, на которые уселись зрители, неистово барабаня в них каблуками. В конце пристани на цепях была привязана лестница; у края ее Серен Мандрабер и еще несколько мальчиков ловили крабов.

Пристани были самым удобным местом для сборищ школьников. В это время года они всегда стояли пустые. Особенно удобной считалась пристань Нагеля, потому что она лежала далеко за городом, и потому что сторож ее, Ганс Бенцен, был добрый малый.

Наконец, Симон Сельмер появился в сопровождении своего адъютанта, Отара Ингебрикстена. Он был немного бледен, но старался казаться спокойным, уселся на бочку, болтал и смеялся. Услышав, что Симон Сельмер пришел, Серен Мандрабер и остальные бросили крабов и подошли к бочкам.

Когда часы на церковной башне в городе пробили четыре, в дверях пристани появился Антон Бех. Свен Бидевинд шел вместе с ним.

-- Эти двое что-то очень подружились за последнее время, -- сказал Мартен Джонсгорд Вильгельму Габриельсену.

-- А ты разве не знаешь? Антон Бех помогает ему. писать переводы.

-- Ах так?!

Антон Бех прямо подошел к бочке, на которой сидел, болтая ногами, Симон Сельмер.

-- Говори последний раз, -- вызывающе сказал он, -- берешь ты назад свои слова о том, что я списал у тебя задачу?

-- Я ничего не говорил, и мне нечего брать назад.

-- Нечего выворачиваться. Говори прямо! Я спрашиваю тебя еще раз...

-- Ах! Надоел ты мне со своими спрашиваниями, -- крикнул Симон Сельмер, соскакивая с бочки, и ударил Антона Беха в живот кулаком.

Антон Бех сделал шаг назад. Он скинул куртку и остался в сорочке. Мальчики спрыгнули с бочек и подошли ближе.

-- Подходи! -- сказал Антон Бех.

Но в ответ на это из толпы выступил Вильгельм Габриельсен и торжественно произнес:

-- Установим сначала условия: не делать "подножку".

-- Да, -- подтвердил Мартен Джонсгорд, становясь рядом с Габриельсеном, -- и не хватать снизу подмышку, а крестом.

-- Да! да! -- подтвердили остальные. -- Все по правилам!

-- Начинайте! -- крикнул Отар Ингебрпкстен. -- Мы будем стоять и смотреть, плутовать воспрещается! Так. -- Нет, разойдитесь подальше. Так. Ну! Я считаю! Раз, два...

-- Стой, стой, -- закричал Свен Бидевинд, -- так нельзя, у Симона Сельмера камни в руках.

Покраснев, как рак, Симон Сельмер выбросил из рук камни.

-- Раз, два, три!

Борцы налетели друг на друга. Симон Сельмер наклонил голову вперед и размахивал над ней руками; кулаки вертелись, как пароходное колесо.

А Антон Бех так и сыпал ударами снизу по опущенному лицу. На этот прием он был мастер. Оба были хорошие борцы, и битва разгоралась все жарче и жарче. Они наносили удары правой рукой и защищались левой, но оба не избегли хорошего удара по переносице. Они так и носились по кругу, зрителям то и дело приходилось отступать.

И вдруг Антон Бех споткнулся, Симон Сельмер в одно мгновение сел на него.

-- Не считается! -- крикнул голос из толпы.

Это был Свен Бидевинд, который выскочил из круга и хотел столкнуть Симона Сельмера. Но прежде чем он успел это сделать, к нему подскочил Отар Ингебрикстен и пернул его за куртку:

-- Ты что, помогать хочешь, дурак?

-- Не считается, не считается! -- крикнул Свен Бидевинд, вырываясь и снова подбегая к борцам. -- Он поскользнулся.

Ингебрнкстен и Габриельсен схватили его. Мартен Джонсгорд также вступился.