Школьники «ленивой мамы»

Простой запрет подтолкнет подростков ко лжи. Родители Вари запрещали регистрироваться в социальной сети, заблокировали доступ. В итоге Варя создала профиль под вымышленным именем с компьютера подруги и сидела в своем профиле, когда была у нее в гостях. Бывать в гостях у подруги ей нравилось больше, чем дома. При этом родители были уверены, что их ребенок в социальных сетях не сидит, и не считали нужным объяснять ей правила техники безопасности: например, что нельзя раскрывать незнакомому человеку информацию о себе, писать свой домашний адрес и телефон…

Нарушенный контакт с родителями страшнее присутствия ребенка в социальной сети, а социальная сеть – это не абсолютное зло. Это просто ресурс. Каждый там может найти то, на чем сфокусировано его внимание. Поэтому стоит особое внимание уделять сфере интересов ребенка. Больше времени проводить с ним, иметь общие увлечения. Обсуждать, что ему интересно. Находить время, чтобы посмотреть вместе с ним сериал или новый клип его любимой группы (только не говорите, что клип «дебильный», – скажите, что он «оригинальный»).

В свое время Рунет всполошила статья про «группы смерти» – сообщества в соцсетях, где подростков призывают совершать самоубийства. Ответной реакцией пошла волна статей, где призывали усилить контроль, мол, «лучший способ уберечь ребенка – тотальная слежка». Следом подключились отделы образования. Обязали классных руководителей провести внеплановые родительские собрания и классные часы по этому поводу. В результате те дети, кто не знал о существовании «групп смерти», о них узнали. Родительские чаты наполнились ссылками на статьи, в которых даются советы: «Родители должны знать все логины и все пароли от всех ресурсов, на которых их ребенок общается, и раз в два-три дня заходить туда и смотреть, в каких группах он состоит, с кем и о чем переписывается. Только так можно понять, чем ребенок живет».

«Только так» можно понять, чем живет ребенок, при условии, что естественный диалог в отношениях уже отсутствует и нет никакого шанса его вернуть. А что дальше? Камера видеонаблюдения в комнате подростка? Прослушивающее устройство на его телефоне?

Если за каждым шагом подростка будет тотальная слежка, то у него не останется личного пространства для жизни. Жить будет негде. Везде территория слежки. Если подросток обратил внимание на подобную группу, значит, у него уже есть сомнения в смысле жизни. Он решает для себя вопрос: «Зачем жить?» Если трагическим образом в его голове сойдутся «жить незачем» и «жить негде», последствия могут быть страшными. Слежка, идейно назначенная инструментом спасения, может обернуться инструментом подталкивания. Представьте, если все ваши эсэмэски, почта, переписка в соцсетях будут просматриваться, карманы и сумки обыскиваться, история посещений браузера детально изучаться, – улучшит ли это ваше эмоциональное состояние? Добавит желания жить?

Когда родитель начинает следить за подростком, вскрывать его аккаунты в соцсетях, читать его личную переписку, проверять эсэмэски и историю браузера, – в чьих интересах он действует, чью потребность реализует? Давайте будем искренними с самими собой. Делается это не в интересах ребенка, и его потребностей не реализует. Делается это из тревоги родителя и его потребности в собственном спокойствии.

Спокойствие от слежки может быть иллюзией. Подростки не дураки. Они могут создать липовый аккаунт. Один «приличный» аккаунт будут держать для отвода глаз родителей, постить на стенку мотивирующие фразы, изредка писать в духе «что нам задали по литре?», а общаться о том, что их реально волнует, будут с другого аккаунта.

Необходимость врать родителям не улучшит эмоциональное состояние подростка и не добавит ему устойчивости. Пропасть между подростком и родителем от слежки будет только нарастать. Когда у вас есть вся информация о жизни подростка из его личной переписки, теряется необходимость что-то специально делать для того, чтобы установить с ним доверительный контакт, чтобы он захотел поделиться сам. Родитель идет по легкому пути, но не самому эффективному. Очень точно эту проблему выразил Януш Корчак: «В страхе, как бы смерть не отобрала у нас ребенка, мы отбираем ребенка у жизни; оберегая от смерти, мы не даем ему жить».