Школьное богословие

Поэтому стоит обратить внимание на то, что в еврейском тексте книги Бытия говорится, что при творении человека Бог "вдохнул в человека дыхание жизней" (в русском тексте в единственном числе - "жизни"). У человека несколько жизней не в смысле переселения, а есть несколько пластов жизни. Святитель Феофан Затворник в человеке их усматривает пять: жизнь телесная, душевно-телесная, душевная, духовно-душевная и духовная. Основное в этом феномене "многоярусности" человека то, что христианин может вместить в себя и тварную и нетварную жизнь. "Христиане живут сугубою жизнью", - писал св. Григорий Богослов.

Но раз так многомерен и многосложен человек, значит он должен учиться координировать все проявления всех своих жизней, значит надлежит человеку учиться собирать себя воедино. Человек в себе носит соборное начало. В себе, в своей душе он должен преодолевать "тиранию раздробленности".

Человек всю жизнь свою должен устроить симфонически. В симфонии у каждого инструмента есть своя партия, но они должны слышать все время друг друга и уступать друг другу, чтобы родилась единая гармония. И значит, там, где произойдет разделение людей, их раскол между собой или между разными слоями их "жизней" - там будет искажен Божий замысел и там, в этой трещинке, заведется, говоря словами Вл. Набокова, "непоправимая гниль"...

Уже наличную сложность и разнообразность мира человек должен привести в новую симфонию, собрав себя (как сложное порождение сложного мира) и через себя весь мир воедино.

Соборность и Церковь здесь проступают как предназначение человека.

Человек в его отдельности еще не есть венец Божественного творчества. В Библии изначала мы видим, что о человеке сказано : "мужчину и женщину сотворил их" (Быт. 1,27). Вторая глава и здесь дополняет первую. В ней содержится знаменитый рассказ о сотворении Евы из ребра Адама.

В древних языках, в частности, в шумерском, одно и то же слово (Til) употребляется для обозначения "жизни" и "ребра". В русском же языке, мы помним, два смысла "живота". А жизнь ведь можно связывать не только с чревом, но и с сердцем, что находится в подреберьи. И, конечно же, надо помнить, что в еврейском языке слово "цела" означает не только ребро, но и "грань", "сторона". Женщина - грань человеческого бытия, и во многих толкованиях на книгу Бытия предполагается, что та "Ева", что ввела "Адама" во искушение, есть эмоционально-чувственная сторона человеческой души, увлекшая за собою разум и волю (традиционно символизируемые мужским началом).

Наконец, совершенно по-особому звучит рассказ Моисея, если соотнести Адама и Христа. Жена Адама - Ева. Невеста Христа - Церковь (Откр. 22,17). Церковь создана Христом через Его Кровь. Как жена Адама, так и Невеста Агнца получили свое бытие из ребра. Сон Адама (в Септуагинте - extasis) оказывается прообразом смертного сна Иисуса...

Как бы то ни было, полнота человечества - в единстве мужчины и женщины. Они предстают в Бытии поистине единосущными (мужчина по-еврейски - "иш", женщина - "иша"). Их единство благословляется, и задолго до грехопадения они получают заповедь деторождения.

АВЕЛЬ И КАИН

На протяжении всей Библии звучит мотив, впервые намеченный в "Шестодневе": мотив отделения.

В рассказе о творении мира видно, что мир создается путем вычленения, разделения, структурирования. "По определению Господа дела Его от начала, и от сотворения их Он разделил части их" (Сир. 16,26). Мир внутренне членится творческим усилием, чтобы в нем открылось место для человека. В первые же три дня разделяются три великих пространства.

Аналогично членится и время: подлинная святыня Израиля имеет не пространственную локализацию (откуда она у народа, у которого нет своей земли!), а временную. Суббота отделяется от остальных дней недели. Само слово "святой" в древнееврейском языке происходит от глагола "отделять".

В Библии мы видим, как пять Заветов сменяют друг друга. Первый завет был с Адамом. Затем был завет с Ноем (его знаком стала радуга). Следующий завет - с Авраамом. Наконец, собственно "Ветхий Завет" - завет синайский с Моисеем и Израилем. И пятый, "новый" завет, радикально изменивший отношения человека и Бога, исполнившийся во Христе и предсказанный уже ветхозаветными пророками: "Вот наступают дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый завет, не такой завет, какой я заключил с отцами их в тот день, когда взял их за руку, чтобы вывести их из земли египетской... Но вот завет, который Я заключу: вложу закон Мой во внутренность их, и на сердцах их напишу его" (Иер. 31, 31-33).

И каждый из этих Заветов - это "отсечение", выбор. Слово завет, по-древнееврейски “берит”, происходит от глагола “бара” - резать, и в то же время, возможно, связан с глаголом “бери” - брать, избирать (в русском языке он сохранился почти без изменения).

Уже первый Завет с Адамом есть выделение: не с ангелами заключает Бог Завет, но с человеком. И для человека жизнь в Завете означает тоже некоторое отречение: ему предстоит держаться света Божией воли: "и отделил Бог свет от тьмы"...