Читаем Школьные байки (СИ) полностью

- Игорь Петрович, - Поднял руку Артем Щеглов и встал, не дождавшись разрешения учителя, - у нас ведь сейчас физика, а не биология.

Если бы физик сейчас съел, тщательно разжевывая, два-три лимона, то его физиономия была бы менее кислой. Началось! Кирдык уроку. Сейчас парнишка поставит все с ног на голову. И обоснует, обязательно. Вспомнилось, как на большой перемене играли во дворе с трудовиком в шахматы, подошел Артем и с самым невинным видом сообщил, что игра, конечно, хорошая, но к ней однозначно приложили руку "голубые", мол, имеются две главные фигуры: король - ясно дело мужик, и королева - ферзь, тоже мужик, хотя давным-давно был бабой...

- Так вот, я насчет потенциала. - Продолжал Артем. - Сие понятие более уместно в биологии. Эх, нам бы сюда еще Нину Ивановну, как-никак заслуженная учительница русского языка. Он хоть великий и могучий, но не без ляпов. Например, "потенция" - слово женского рода, а имеет касательство только к мужской половине человечества. Несостыковочка. А "потенциал" - самый то. И уж коли дело дошло до измерения разности потенциалов, то замеры должно производить линейкой или штангенциркулем, и уж никак не вольтметром. У меня все.

Парень сел, как всегда с самым невозмутимым видом. Игорь Петрович хотел заменить термин "разность потенциалов" на "напряжение" и продолжить заявленную тему, но вовремя догадался, что будут представлять и без того хихикающие ученики, услышав слово "напряжение", и перешел к следующей теме...

СТРАШНОЕ МЕСТО (НЕ ВОЗЖЕЛАЙ БЛИЖНЕМУ...)

Влад пристально следил за Ольгой Викторовной. Однако, урок подходил к концу, а молодая училка продолжала вести урок, прохаживаясь между рядами, так ни разу не присев. Неужели, все напрасно? Он в школу приперся раньше всех, чтобы "зарядить" учительский стул купленной накануне в магазине приколов подушкой-пукалкой. А Оленька все не торопилась садиться...

Влад искренне считал свою шутку безобидной. Это же не кнопка, приносящая боль, и не клей, портящий одежду. Подумаешь, порадует учеников неприличным звуком, ну, посмеются над ней пару месяцев, а, может быть, и лет... Или прозвище какое-нибудь приклеится, так не всю жизнь ей в "Олечках" ходить.

Наконец, она подошла к столу и села. Но ничего не произошло. Сволочи! Брак подсунули. Хотя Влад лично на себе проверял, работало безукоризненно. А Оленька вновь встала и продолжала говорить. Превратившись в зрение, Владик до этого пропускал мимо ушей, все о чем говорила учительница. А прислушавшись, понял, что речь идет уже не по теме урока, а о том, как непросто быть педагогом, и что не каждый совладает со своим страхом, окажись на месте учителя. И для примера вызвала его, Влада, на минутку побыть в шкуре преподавателя.

- Садись, Владик, на мое место. Или боишься?

Влад мялся возле "заряженного" стула. А вдруг сработает? Но и прослыть трусом среди одноклассников совсем не хотелось. Решившись, шутник сел. Чуда не произошло, или произошло (смотря что считать чудом). Одним словом, сработало. Очень качественно. На мгновение в классе воцарилась мертвая тишина, взорвавшаяся безудержным хохотом, сквозь который был почти неслышен звонок. Оленька, попрощавшись, упорхнула, оставив Влада наедине с ржущими, как подорванные, соклассниками.

- Владик, неужели правда так страшно?

- Это же я сам..., - попытался оправдаться несостоявшийся шутник.

- Конечно, сам! Кто ж кроме! - Новый взрыв хохота...

А потом стали придумывать, как следует отныне называть Влада. "Громовержец" - самое безобидное предложение, которое было тотчас отвергнуто, а остальные...

А у Оленьки в учительской на мониторе ноутбука в быстром просмотре мелькали кадры записи с веб-камеры: Влад вспарывает обшивку стула, вставляет "сюрприз", проверяет работоспособность, начинается урок, она прохаживается вдоль рядов, "садится", зависнув в паре сантиметров от стула (хорошо, что до урока посмотрела, что в классе творится)...

ПРИВОРОТ

Юлька давно хотела сюда прийти, но боялась. Мало ли... Но, все-таки любопытство оказалось сильней страха. А тут еще такая реклама в газете: и приворожит, и отворожит, и порчу нашлет... Одним словом, магиня высшей категории. Короче, настоящая ведьма! Храбрость улетучилась мгновенно, как только Юля вошла в кабинет колдуньи. Таинственный полумрак, рассеиваемый лишь светом от горящей черной свечи в центре стола. А, может, хорошо, что темно, небось кругом все сушеными жабами обвешано, да крысиными хвостами. Эх, завизжать бы! Но нельзя. Выгонят.

Юлька собралась с духом и почти шепотом спросила:

- А Вы действительно можете навести порчу на мою соперницу-разлучницу?

- Да. - Голос из-под капюшона был как раз такой, какой, по мнению юной посетительницы, принято считать замогильным, благо лица не видно, скорей всего, та еще образина.

- А можно, чтобы без всяких там болячек и летальных исходов, только внешне немного подкорректировать?

- Можно.

- Вот, например, чтобы у нее уши оттопырились Вы можете сделать? - К Юльке постепенно возвращалось самообладание, подумаешь, ведьма, это ж не директриса, свидание с которой пострашней будет.

- Могу.

- А чтобы нос подрос?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адриан Моул: Годы прострации
Адриан Моул: Годы прострации

Адриан Моул возвращается! Годы идут, но время не властно над любимым героем Британии. Он все так же скрупулезно ведет дневник своей необыкновенно заурядной жизни, и все так же беды обступают его со всех сторон. Но Адриан Моул — твердый орешек, и судьбе не расколоть его ударами, сколько бы она ни старалась. Уже пятый год (после событий, описанных в предыдущем томе дневниковой саги — «Адриан Моул и оружие массового поражения») Адриан живет со своей женой Георгиной в Свинарне — экологически безупречном доме, возведенном из руин бывших свинарников. Он все так же работает в респектабельном книжном магазине и все так же осуждает своих сумасшедших родителей. А жизнь вокруг бьет ключом: борьба с глобализмом обостряется, гаджеты отвоевывают у людей жизненное пространство, вовсю бушует экономический кризис. И Адриан фиксирует течение времени в своих дневниках, которые уже стали литературной классикой. Адриан разбирается со своими женщинами и детьми, пишет великую пьесу, отважно сражается с медицинскими проблемами, заново влюбляется в любовь своего детства. Новый том «Дневников Адриана Моула» — чудесный подарок всем, кто давно полюбил этого обаятельного и нелепого героя.

Сью Таунсенд

Юмор / Юмористическая проза
Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй
Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй

«Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй» — это очень веселая книга, содержащая цвет зарубежной и отечественной юмористической прозы 19–21 века.Тут есть замечательные произведения, созданные такими «королями смеха» как Аркадий Аверченко, Саша Черный, Влас Дорошевич, Антон Чехов, Илья Ильф, Джером Клапка Джером, О. Генри и др.◦Не менее веселыми и задорными, нежели у классиков, являются включенные в книгу рассказы современных авторов — Михаила Блехмана и Семена Каминского. Также в сборник вошли смешные истории от «серьезных» писателей, к примеру Федора Достоевского и Леонида Андреева, чьи юмористические произведения остались практически неизвестны современному читателю.Тематика книги очень разнообразна: она включает массу комических случаев, приключившихся с деятелями культуры и журналистами, детишками и барышнями, бандитами, военными и бизнесменами, а также с простыми скромными обывателями. Читатель вволю посмеется над потешными инструкциями и советами, обучающими его искусству рекламы, пения и воспитанию подрастающего поколения.

Вацлав Вацлавович Воровский , Всеволод Михайлович Гаршин , Ефим Давидович Зозуля , Михаил Блехман , Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин

Проза / Классическая проза / Юмор / Юмористическая проза / Прочий юмор