Школьные годы чудесные

В городском парке культуры и отдыха, недалеко от площадки аттракционов располагался ресторан «Дубрава». Днём он считался исключительно детской кафешкой – здесь подавали фирменное мороженое «Дубравушка» с орехами, лесными ягодами и шоколадом, можно было выпить молочный коктейль да и просто вкусно пообедать. Поэтому «Дубрава» пользовался бешеной популярностью у детворы – в дневное время.

Были еще «Застава» в Доме офицеров и «Аэлита», честно говоря, больше похожее на обычное неплохое кафе, чем на ресторан.

Светка «накаркала» - поначалу нас в ресторан не захотели пустить.

- Мест нет! – на крыльцо, улыбаясь, вышел швейцар, пожилой мужик в черном похоронном костюме, белой рубашке и в синем галстуке в мелкий белый горошек, загородив своей мощной фигурой дверь.

- Как же нет? – возмутился Андрей. – Если вон столики стоят пустые?

- Это под заказ, - равнодушно пояснил швейцар. – Столики забронированы заранее.

Он манерно достал сигарету, прикурил, выпустил колечко дыма вверх и, ухмыляясь, бросил:

- Шли бы вы домой, ребятки. Скоро «Спокойной ночи» начнется, баиньки пора.

Если бы не эта фраза, я бы, может, и ушел. Да и у Светланы желание посидеть в ресторане сразу пропало. Но фразой про «баиньки» и «спокойной ночи», да еще и произнесенной унизительно-покровительственным тоном, швейцар меня просто взбесил. Тем более, что на часах было всего 5 вечера?

Я бросил в него конструкт подчинения.

- Ко мне! – приказал я.

Швейцар с остекленевшими глазами выпрямился, выбросил сигарету, раздавил её в труху и поспешно спустился к нам с крыльца.

- Проведи нас к самому лучшему свободному столику и дай команду официанту, чтобы нас обслужили по высшему уровню!

- Есть!

Швейцар едва не козырнул, бегом поднялся по крыльцу, открыл двери и, поклонившись, вытянул руку, указывая дорогу:

- Прошу вас!

Потом, когда мы зашли, обогнал нас, подошел к столу между двумя искусственными пальмами недалеко от эстрады, встал возле него:

- Присаживайтесь сюда, пожалуйста!

Мы расселись по местам. Я, разумеется, сначала усадил Светлану, выдвигая, как положено, стул, помог сесть и только потом сел сам. Швейцар убежал в сторону кухни. Через пару минут к нам быстрым шагом, почти бегом подошел удивленный официант, положил перед каждым из нас кожаную папку – меню.

- Что будете заказывать?

- Четыре салата мясных, - сказал я. – Потом четыре фирменных мороженых, четыре кофе, из них три с коньяком.

- Хорошо, - официант записал заказ, повторил.

- А мне еще антрекот с жареным картофелем, - заявил вдруг Андрей.

- Платить сам будешь! – моментально отозвался я, неприятно удивленный его наглостью. Договорились же: салаты, мороженое, кофе!

- Ладно, не надо! – отреагировал тот.

- Может, действительно, поужинаем? – неожиданно поддержала его Светлана. Я прикинул соотношение состояния кошелька и цен в меню. Вообще-то, 80 рублей должно было хватить и на салаты, и на антрекоты и на кофе, даже если с коньяком.

- Давайте тогда еще 4 антрекота! – согласился я. – И три порции коньяка по 50 грамм.

- Вам хоть по 16 лет есть? – заикнулся было работник общепита.

- Хочешь проверить? – многозначительно хмыкнул Мишка и хитро улыбнулся. – Спроси у швейцара. Он тебе всё расскажет. Если захочет.

Официант кивнул и поспешно удалился. Иногда Мишаня мог отмочить такие корки…

До этого я в ресторан ходил несколько раз, когда в детстве мы ездили с maman в санаторий на юг. В санатории не работала столовая, и отдыхающих пару дней направляли завтракать и обедать в ресторан, выдавая талоны на питание. К сожалению, на вечерний ужин в этом заведении действие талонов не распространялось. Только утром и днём. Но тем не менее за эти два дня мы с maman успели попробовать такие экзотические блюда, как «осетровая уха», «заливная говядина», «свинина по-горски», «куриный жюльен» и «отварной судак под польским соусом». Польский соус напоминал горячий, разбавленный майонез, и мне не понравился.

Зал «Аэлиты» на две трети был заставлен квадратными столами, рассчитанными на четырех человек. Половину оставшегося места занимала эстрада, где должен был играть ансамбль. Сейчас там просто стояли инструменты и аппаратура. Остальное место предназначалось для танцев.

А чтобы посетители ресторана не забывали о названии заведения и что оно посвящено героине романа Алексея Толстого, внутри зала на всей стене красовалось еще одно плиточное панно, аналогичное тому, что было снаружи – та же узкоглазая девушка в скафандре на фоне сюрреалистических строений.

Всего столов было не очень много, около двадцати, не больше. Половина из них уже были заняты, причем, в основном, парами. За соседним с нами столом ужинал офицер в звании капитана с эмблемами связиста в компании дамы. На столе у них, кроме немногочисленных закусок стоял маленький, грамм на 150, графинчик водки и всего один фужер красного вина.

С другой стороны эстрады, сдвинув три стола вместе, сидела веселая шумная компания посетителей ярко выраженного южного типа, то ли армян, то ли азербайджанцев – черноволосых, смуглолицых, носатых.

Первыми блюдами нам принесли салаты и коньяк в маленьких рюмочках, а не графинчике.