Школьные годы чудесные

Мишка подтянулся 11 раз. Потом, пока он отдыхал, подтянулся 13 раз Андрюха. Мишка снова прыгнул на перекладину, легко сделал выход с силой, крутанулся в подъеме с переворотом, получив свою законную «четверку». Андрей легко «навыходил-накрутил-напереворачивался» на «пять» баллов.

Следом за ними подпрыгнул, ухватившись за перекладину и я. Бросив быстрый взгляд в сторону Светки, мысленно хихикнул и демонстративно еле-еле подтянулся 9 раз. Спрыгнул и сообщил:

— Больше не могу.

И зафиксировал удивленно-возмущенный взгляд со стороны своей подруги.

Так же еле-еле вышел с силой и один разок изобразил подъем с переворотом. Причем Мишка с Андрюхой, охотно мне помогли, подтолкнув мою задницу вверх. Возмущенная Светка даже привстала, открыв рот, наблюдая за моими потугами получить законный «трояк». Получил.

Валентина хмыкнула, презрительно глядя на меня, скривилась, черканула карандашом в свою тетрадку.

— Следующий!

Я сел на своё место.

По дороге на стадион, у дырки в заборе из бетонных плит (ну, не идти же в обход через ворота!) меня догнала Светка, пнула кулаков в спину:

— Ковалёв! Ты что чудишь?

— А что? — я изобразил на лице непонятливое удивление.

— Ты пятьдесят раз подтягиваешься на одном дыхании! — лицо Светки пылало праведным гневом. — Кстати, почему сегодня на зарядку не пришёл?

— А смысл? Всё равно физкультура с утра… — и сделал показное обиженное выражение на лице. — Ты тоже, вон, меня утром не дождалась! Бросила меня?

Светка замолчала.

На стадионе мы разбились на две команды, получили мяч и стали играть на маленьком поле. В нашей команде было семь игроков, в команде параллельного класса — шесть.

Я встал в защиту на правый фланг недалеко от своих ворот. Честно говоря, не особо хотелось бегать, носиться по полю, отбирая мячик у противника.

Первый полученный пас (ну, или случайно отбитый в мою сторону мяч) я с силой отправил в сторону ворот противника — через всё поле точно в левый верхний угол. Вратарь «ашек», Лёшка Шрезер (совсем не еврей, как Гера, а самый настоящий потомок немцев с Поволжья!) даже не успел отреагировать.

— Толково! — хлопнул меня по плечу Колька Артамохин, капитан нашей команды. — Так держать!

— Почему-то я совсем не удивлен, — заметил Мишка, стоящий на наших воротах. Кстати, вторым защитником у нас на левом фланге стоял Андрюха.

— Ты мне мяч подавай! — предложил я. — А я их буду бомбить.

— Договорились.

Пару раз к нашим воротам с левого фланга прорывались Баранкин и Григорьев. Они технично разыгрывали, пасуя мяч друг другу, обводя Андрюху. Мишке всегда удавалось нейтрализовать их атаки на самом последнем рубеже, отбивая мяч. Наконец он всё-таки поймал мячик и катнул его в мою сторону.

Я добавил чуть-чуть силы в ноги и ударил по воротам. Мяч пушечным ядром пролетел через всё поле и воткнулся теперь уже в правый угол ворот. Шрезер только развёл руками. Колька Артамохин озадаченно посмотрел на меня и буркнул:

— Слушай! Давай мы тебе будем всей командой пасовать, а ты прямо от наших ворот лупить будешь, а?

Физручка, наблюдавшая за игрой, покачала головой и, как только я обратил на неё внимание, подозвала меня к себе, махнув рукой.

— Майкл, держись! — весело посоветовал я. Мишка вздохнул.

— Антон! — спросила Валентина. — Ты в секции футбола занимаешься?

— Нет! — ответил я. — Я на самбо хожу. Точнее, буду возобновлять занятия. А то всё лето проволынил.

— А почему не хочешь на футбол? — не отставала Валентина. — У тебя технично получается.

— Не нравится мне футбол, — я пожал плечами. — Не интересно.

— А что тебе интересно? — не отставала физручка и вдруг без всякого перехода поинтересовалась. — Что ты с Енкелевичем не поделил?

— Не понял? — удивился я. — А я здесь причём?

— Он сказал, что ты его избил в раздевалке! — сообщила физручка. — Его отвели в кабинет директора и вызвали скорую.

— Не знаю, — отмахнулся я. — Я его не трогал. Он в раздевалке споткнулся и сам ударился лицом об стенку. Кто угодно подтвердит.

С Енкелевичем не дружили даже его одноклассники, так что опасаться, что меня кто-то сдаст, не стоило.

Всё-таки надо было его приложить «дротиком», хотя бы с минимальным зарядом некроэнергии. Или поносом. Может, задумался бы.

— Ну, смотри… — физручка отвернулась от меня, давая понять, что разговор закончен.

Я вернулся на поле. Впрочем, игра скоро закончилась, а вместе с ней и второй урок.

Мы поспешили в раздевалку. Надо было успеть переодеться и позавтракать.

На НВП Быкова опять села рядом со мной.

— Ты только не воображай там ничего себе! — чуть высокомерно сказала она. — Понял? Артист!

Я невольно засмеялся.

— Ты чего? — Светка подозрительно посмотрела на меня.

— Нет, — ответил я, сдерживая смех. — Ничего, ничего…

Уроки начальной военной подготовки вел военный пенсионер подполковник железнодорожных войск Селиванов Анатолий Петрович, вполне адекватный дядька. По вечерам два раза в неделю он вёл в школе стрелковый кружок, давая желающим пострелять из пневматических винтовки и пистолета в закутке у кабинета НВП.

По НВП у всех парней в нашем классе, даже самых хулиганистых, были только «пятерки».