Школьные годы Тома Брауна

«Теперь или никогда!» — подумал Том и, зажмурившись и сжав кулаки, повторил всё, что говорил Артур, настолько точно, насколько смог, теми же словами, а потом и свои собственные мысли по этому поводу. Пока он говорил, ему казалось, что рассказ получается лишённым жизненной силы, и несколько раз ему хотелось бросить это и переменить тему. Но всё же он продолжал; ему необходимо было выговориться. Закончив, он с тревогой посмотрел на Иста и тут же с радостью заметил, что этот юный джентльмен сидит задумчивый и сосредоточенный. На том этапе внутренней жизни, к которому подошёл сейчас Том, его дружба с Истом не могла бы продолжаться, если бы он не посвятил его в те мысли, которые стали волновать его самого. Не смогла бы она продолжаться и в том случае, если бы он не нашёл понимания со стороны Иста; поэтому для него было большим облегчением и то, что он излил душу, и то, как его друг его выслушал.

Том всегда инстинктивно чувствовал, что легкомыслие Иста очень поверхностное, и инстинкт его не обманывал. Исту не занимать было уважения к тому, в истинности чего он не сомневался. Но он принадлежал к числу тех натур, которые в тот самый миг, когда на них, ради их же блага, начинают изливать нравоучения, не отвечающие их врождённому чувству того, что правильно, или, как им кажется, рассчитанные на то, чтобы возбудить в них корыстный интерес, ударяются в поведение, которое обычно называют безрассудным и безбожным. Отважный и честный по натуре и пугающе откровенный в высказываниях, с большим запасом животного здоровья и ничем не сдерживаемой энергии, он заработал себе репутацию человека, с которым опасно водить близкое знакомство, среди лучшей части школы (включая как действительно хороших ребят, так и тех, которые только хотели такими казаться). Что же касается остальных, то их отпугивала его ненависть к жестокости, подлости и фальши, и искреннее уважение к тому, что сам он считал хорошим и правильным.

Том по характеру был во многих отношениях очень похож на Иста, но, кроме того, ему в значительной мере была присуща склонность становиться на сторону слабых. И это ещё не достаточно сильно сказано; для него это была такая же жизненная необходимость, как еда или питьё. Он никогда не мог от души играть в футбол или крикет за более сильную команду и всегда завязывал дружбу с теми ребятами, которые были непопулярны или которым не везло.

Ист был не то, что обычно называют непопулярным, но, по мере того, как они взрослели, Том с каждым днём всё сильнее и сильнее ощущал, что он одинок, что у него нет друзей среди сверстников, и поэтому тянулся к нему. Сам Том был намного популярней, чем Ист, потому что чувствительность к фальши у него была куда менее острой, и, кроме того, он был гораздо общительнее по натуре. В тот период своей жизни он был очень склонен принимать людей за тех, за кого они сами себя выдают; но его прямодушие, бесстрашие и честность были как раз теми качествами, которые ценил Ист, поэтому дружба между ними становилась всё более тесной.

Она не прекратилась и после того, как Том начал заботиться об Артуре.

Как уже говорилось, Ист часто присоединялся к ним, когда они читали Библию; но их обсуждения касались, в основном, характеров библейских персонажей и не переходили на личные темы. Собственно говоря, оба они уходили от обсуждения личного отношения к религии, так как не знали, чем это может кончиться. Им не хотелось рисковать дружбой, которая была так дорога обоим, потому что они чувствовали, сами не зная как, что, чем бы этот разговор ни кончился, она уже никогда не будет прежней, а либо в десять раз сильнее, либо, наоборот, окажется подорванной у самого основания.

Как долго приходится всё это объяснять! Хотелось бы без этого обойтись, но это невозможно. Когда-нибудь вы все поймёте, а может быть, уже поняли, что во всякой человеческой дружбе наступает момент, когда вам приходится заглянуть внутрь себя и показать то, что найдёте там, своему другу, и в страхе ждать его ответа. Несколько мгновений могут решить дело; и возможно (да так оно, скорее всего, и будет, поскольку вы английские мальчики), что вам предстоит сделать это всего лишь раз. Но это должно быть сделано, а иначе такая дружба не достойна своего названия. Вы должны узнать, что лежит в глубине души каждого из вас, и, если уж это случилось, ничто на земле не сможет или, по крайней мере, не должно разлучить вас.

Всё время, пока Том говорил, Ист лежал неподвижно, как будто боясь перебить его; теперь он сидел за столом, подперев голову рукой, а в другой руке держал карандаш, которым протыкал в скатерти маленькие дырочки. Через какое-то время он поднял глаза на Тома, оставил в покое скатерть и сказал: