Школьные годы Тома Брауна

Однажды вечером Артур, Том и Ист вместе читали историю Наамана, пришедшего к Елисею, чтобы тот излечил его от проказы.[120] Когда они закончили главу, Том резко захлопнул книгу.

— Терпеть не могу этого Наамана, — сказал он. — После всего, что он видел и чувствовал, пойти и поклониться в доме Риммона только потому, что его изнеженный негодяй хозяин делал это! Удивляюсь, зачем вообще Елисей его вылечил. Как он, должно быть, его презирал!

— Вечно ты начинаешь спорить, не разобравшись, — возразил Ист, который всегда принимал противоположную сторону, отчасти из желания поспорить, отчасти по убеждению. — Откуда ты знаешь, может, он потом передумал? И с чего ты взял, что его хозяин был негодяй? В книге это не говорится, и в его письме тоже ничего такого не было.

— Ну и что? — ответил Том. — Для чего Нааман вообще говорил о поклонении, если не собирался это делать? Вряд ли он мог передумать, когда ушёл от пророка обратно ко двору.

— Но послушай, Том, — сказал Артур, — ведь Елисей говорит ему: «Иди с миром». Он не сказал бы так, если бы Нааман поступил плохо.

— По-моему, это значит просто «Ты не тот человек, за которого я тебя принимал».

— Ну нет, так не годится, — сказал Ист. — Читай слова так, как они написаны, и не выдумывай того, чего нет. Мне нравится Нааман, по-моему, он отличный парень.

— А мне — нет, — решительно возразил Том.

— Я думаю, Ист прав, — сказал Артур. — По-моему, нужно выбирать лучший из возможных путей, даже если это не самый лучший из существующих. Не каждый рождён быть мучеником.

— Вот-вот, — сказал Ист, — это он оседлал своего любимого конька. Сколько раз я говорил тебе, Том, что гвоздь нужно вбивать туда, где вбивается!

— А сколько раз я тебе говорил, — возразил Том, — что гвоздь всегда вобьётся туда, куда нужно, если бить достаточно долго и сильно. Ненавижу полумеры и компромиссы.

— Нашему Тому нужно или всё, или ничего, — засмеялся Ист. — Он скорее будет сидеть без хлеба вообще, чем согласится на половину буханки.

— Не знаю, — сказал Артур, — всё это очень сложно. Но разве нельзя путём компромисса прийти к чему-то хорошему и правильному, я имею в виду, если при этом не нарушается принцип?

— В том-то и дело, — сказал Том. — Я не возражаю против компромисса, если не нарушается принцип.

— А как же, — засмеялся Ист. — Артур, я давно уже его раскусил, и ты тоже когда-нибудь поймёшь, что к чему. Послушать его, так на свете нет другого такого рассудительного парня! Он всегда хочет только того, что хорошо и правильно, только когда ты начинаешь выяснять, что же именно хорошо и правильно, всегда оказывается, что это то, чего хочет он, а не то, чего хочешь ты. Вот это и есть компромисс с его точки зрения. Я тоже не против компромисса по-брауновски, но только тогда, когда наши интересы совпадают.

— Ладно, Гарри, хватит шуток, я серьёзно, — сказал Том. — Вот от чего у меня прямо мурашки бегут по коже, — и он перевернул страницы в Библии и прочитал:

— И отвечали Седрах, Мисах и Авденаго, и сказали царю Навуходоносору: нет нужды нам отвечать тебе на это. Бог наш, Которому мы служим, силён спасти нас от печи, раскалённой огнём, и от руки твоей, царь, избавит. Если же и не будет того, то да будет известно тебе, царь, что мы богам твоим служить не будем и золотому истукану, которого ты поставил, не поклонимся.[121]

Последний стих он прочитал дважды, делая ударения на отрицаниях и задерживаясь на них, как будто они доставляли ему настоящее удовольствие, и ему было трудно с ними расстаться.

С минуту они помолчали, а потом Артур сказал:

— Это отличная история, Том, но, по-моему, она не доказывает твою точку зрения. Иногда существует только один путь — наивысший, и тогда находятся люди, которые могут ему следовать.

— Наивысший путь есть всегда, и он и есть правильный, — сказал Том. — Сколько раз за прошлый год Доктор говорил нам это в своих проповедях, хотел бы я знать?

— Тебе не удастся убедить нас, правда, Артур? Сегодня компромисса по-брауновски у нас не будет, — сказал Ист и поглядел на свои часы. — Уже начало девятого, нужно готовиться к первому уроку. Какая скукотища!

Они раскрыли книги и принялись за работу; но Артур не забыл об этом разговоре и много потом думал об этом.

Глава III Артур находит друга

Пусть учит вас Природа. Сладко
Её ученье для людей.
Наш разум, силясь понимать,
Лишь искажает красоту вещей, —
Мы убиваем, чтобы изучать.
Достаточно науки и искусства.
Закрой страницы пыльных книг.
Смотри вокруг, пусть ум и чувство
Тебе помогут понимать её язык.

В.Вордсворт, «Всё наоборот»

Недель через шесть после начала полугодия, перед ужином, когда Том и Артур принялись за сочинение латинских стихов на завтра, Артур вдруг оторвался от книги и спросил:

— Том, ты знаешь Мартина?