Школьные годы Тома Брауна

Сразу же после молитвы, когда пяти- и шестиклассники удалились в аристократическое уединение своей комнаты, а остальные, то бишь простой народ, сели ужинать в холле, Том и Артур, захватив свои порции хлеба и сыра, встали, чтобы попасться на глаза дежурному старосте, который остался наблюдать за порядком во время ужина и теперь ходил взад-вперёд по холлу. Он оказался покладистым парнем и снисходительно кивнул в ответ на их «Пожалуйста, можно выйти?», и они отправились готовить роскошный банкет к приходу Мартина. На этом настоял Том, который был на седьмом небе от происходящего; причину необходимо объяснить. Дело в том, что это была первая самостоятельная попытка Артура с кем-нибудь подружиться, и Том приветствовал её как большой шаг вперёд. Сам он легко сходился с людьми и завязывал по двадцать новых дружб каждое полугодие, поэтому сдержанность и одиночество Артура вызывали у него жалость, а то и раздражали. Правда, нельзя было отрицать, что Артур всегда вёл себя радушно и даже весело, когда кто-нибудь из приятелей Тома заходил к ним в кабинет, но Том, тем не менее, чувствовал, что Артур общается с остальными только через него, а если бы не он, то остался бы в полном одиночестве. Это ещё больше усиливало его чувство ответственности. И он не столько понимал, сколько чувствовал, что эта ответственность, которую он взвалил на себя, в сущности, почти не думая, теперь стала центром и поворотной точкой всей его школьной жизни, его главной задачей на текущий момент и испытанием, которое должно было показать, чего он стoит. Под её влиянием Том становился другим человеком — взрослее и серьёзнее; конечно, дело не обходилось без срывов и падений и постоянной борьбы с самим собой, через которую проходит всякий стoящий мальчишка, когда впервые сознательно переживает конфликт между желанием и долгом. Он уже мог почти без сожаления отвернуться от школьных ворот, через которые Ист и ещё несколько человек из их компании только что отправились на какую-нибудь весёлую и не вполне законную вылазку, результатом которой могла быть стычка с городскими, егерями или работниками с ферм, пропущенный обед или перекличка, пиво в трактире и в конце, вполне вероятно, порка на закуску. Он уже прошёл через этап, когда ворчал себе под нос: «Чёрт побери, зачем только Доктор навязал мне на шею Артура! Почему он не поселил его с Фоуги или Томкином, или ещё с кем-нибудь из тех, которые только и делают, что учат уроки и ходят взад-вперёд по школьному двору?» Всё это уже прошло, но ему часто хотелось, чтобы у него оставалось больше времени для таких законных развлечений, как крикет, игра в мяч, купание и рыбалка. Он чувствовал, что имеет на это право, но Артур ещё не мог принимать участие во всём этом с ним на равных. Поэтому Том думал, что, если малый (так он привык его называть) найдёт себе приятеля и какое-нибудь занятие, то сам он сможет с чистой совестью посвящать больше времени своим собственным интересам.

Теперь то, чего он так хотел, наконец, произошло, а то, что Артур выбрал себе в друзья именно Мартина, он считал особым везением (правда, дело тут едва ли было в везении, ведь везение — что это, в сущности, такое?). «Старина Чокнутый — это как раз то, что нужно, — думал Том. — Он будет таскать его за собой по всей округе за цветами и птичьими яйцами, научит бегать и лазить по деревьям, и при этом не научит ничему плохому и не будет отрывать от уроков. Вот повезло!» Поэтому он с воодушевлением полез к себе в буфет и выудил оттуда кусок окорока, две-три бутылки пива и оловянную кружку, которой пользовались только по торжественным случаям. Артур, со своей стороны, притащил банку с пикулями и другую с джемом и убрал со стола. Через несколько минут они услышали, как остальные возвращаются с ужина; Мартин, который тоже принёс свой хлеб и сыр, постучал, его впустили, и все трое с большим аппетитом набросились на яства, успевая болтать с не меньшей скоростью. Вся застенчивость мгновенно исчезла под влиянием гостеприимства Тома и его пива.

— Мартин, это Артур, типичный городской житель с выраженным интересом к природе. Мечтает свернуть себе шею, лазая по деревьям, и просто обожает змей!

— Слушайте, — выпалил Мартин, полный энтузиазма, — идёмте со мной завтра, вы оба, в рощу Кальдекотта, я знаю там гнездо пустельги. Оно высоко на ёлке, сам я не могу до него добраться, а ты ведь, Браун, лучше всех лазишь по деревьям!

— Да, давайте пойдём, — сказал Артур. — Я никогда не видел ни гнёзд, ни яиц хищных птиц.

— Пошли ко мне в кабинет, и я покажу тебе пять сортов!

— Да, у старины Чокнутого лучшая коллекция во всем корпусе, что правда, то правда, — сказал Том.