Школьные войны (СИ)

— И будущий переводчик с очень большим талантом к языкам из 8 «Г», — грустно добавил директор. — Мы не можем назвать все случаи, но они, несомненно, были.

Роман и Юлия обменялись взглядами, в которых читалось воспоминание двухдневной давности, когда они сами хотели уйти. Чувствуя, что на их плечи ложится огромная ответственность.

— За годы вражды многие ученики переводились в другие школы, — закончил мэр. — Вот почему для нас так важно, что вы остались. Поймите! — с жаром начал он. — Никакие меры сверху не помогут тогда, когда ученики не хотят сотрудничать! Инициатива должна исходить от них самих. И до сих пор не было людей, от которых бы эта инициатива исходила, — он сделал передышку. — Ненависть должна разрушиться изнутри.

— Это ты ему рассказал о Романе и Юле? — выходя на улицу, просила директриса.

— Нет, — начиная понимать происходящее, ответил директор. — Я сам только сегодня узнал.

— То есть, вы были не в курсе нашего расставания? — уточнил Роман.

— Узнали сейчас от мэра, — прояснила директриса.

— Осведомлённость мэра меня просто поражает, — поделилась мыслями Юлия. — Откуда у него такие сведения?

— Нам и самим хотелось бы знать, — улыбнулась директриса.

— У него нет сына, который бы учился в одной из школ? — предложил версию Роман.

— Мы уже проверяли, — поспешил разочаровать его директор. — Ученика по фамилии Лорис нет ни в одной из школ. Точно известно, что у мэра есть сын, но в какой школе он учится, до сих пор неизвестно.

— Может, он скрывается под фамилией матери? — не унималась Юлия.

— Даже, если так. Он бы давно выдал себя, — уверенно опровергла её мысль директриса. — Разве мы этих папенькиных сынков не знаем? Пальцы веером, самомнение выше небоскрёба…

— А что, если он скрывает своё происхождение? — подхватил мысль Юлии Роман. — И старается вести себя как обычный ученик?

— В этом случае он просто ас маскировки, — шутя улыбнулся директор, всё ещё не веря теории ребят. — А как же родительские собрания?

— Может, у него дядя ходит вместо папы, — не желала сдаваться Юлия.

— Бесполезно, — оценила их шансы директриса. — Да и потом, зачем ему это?

— Чтобы не тыкали пальцем! — как само собой разумеющееся высказала Юлия. — Вести обычную жизнь…

Вопрос повис в воздухе, но факт оставался фактом. Мэр был очень хорошо осведомлён о том, что происходило в обеих школах. Причём, как им показалось, с самого начала…

Юлия зашла в класс и, сопровождаемая любопытными, сочувствующими и укоряющими взглядами, направилась к парте. Что-то происходило. Она и Роман уже второй день чувствовали это. Молчаливое, но другое. Едва не упав от подножки, она села за парту и встретилась взглядам с братом, всячески прятавшим небезразличие к ней под маской укора и равнодушия. Класс был вотчиной брата, поэтому ожидать здесь тёплого или хотя бы понимающего приёма было бесполезно. Юрий крепко держал власть едва ли ни во всей параллели и, как и Ростислав являлся непреложным авторитетом и лидером среди старшеклассников. Данное положение, однако, не помешало её соседу по парте едва заметно улыбнуться, приветствуя её, и взглядом указать на внезапно потолстевшую тетрадку. Удивляясь, как она успела так быстро набрать вес за перемену, Юлия открыла её. В середину в беспорядке были напиханы записки. Юлия странным взглядом оглядела класс. Никто не обернулся к ней.

— Класс был закрыт на перемене, — тихо пояснил её сосед. — Но я знаю, что в кабинет заходили, — почти шёпотом пояснил он.

— Роман Меликов, — завуч по воспитательной работе заглянул в 10 «Б» класс. — Пройдите со мной.

Роман вышел за завучем, сопровождаемый любопытными взглядами. Вчера к директору с вещами, сегодня к завучу по воспитательной работе. Роман определенно пользовался популярностью. Чем это объяснялось, оставалось только догадываться.

— Я хочу Вам кое-что показать, — пояснил он, когда они вышли в пустынный коридор и дошли до учительской.

— Это ящик доверия, — показал ему завуч самодельный почтовый ящик, висевший на стене. — Через него ученики обычно отправляют письма тем, с кем боятся встретиться лично. Адресатами могут быть даже учителя. Вот уже несколько лет им пользовались только по праздникам, однако, вчера, заглядывая в него, мы нашли вот это, — завуч указал на кипу писем, лежащих на небольшом столе.

Роман с изумлением подбежал к столу и принялся рассматривать письма.

— Все они адресованы Вам, — продолжал завуч, видя, как Роман открывает первый конверт. — Можете посидеть здесь.

Роман взял первое письмо.

Юлия развернула первую записку с замиранием сердца. «Ты классная!», — прочитала она и улыбнулась.

«Наконец-то нашёлся кто-то, кто смог выступить против вражды».

«Я бы так не смогла заявить собственному брату! Ты молодец». «Ты крутая девчонка! Я сразу это понял, как только ты здесь появилась».

«Давно пора заканчивать с этим безобразием! Вы с Юлей молодцы!». «Юля — просто красавица! У тебя хороший вкус. А в Петропавловской школе все девчонки такие?».

«Встретимся в библиотеке после занятий», — лаконично гласила последняя записка. Подпись не оставляла сомнений: «Друзья».

«Встреча в малом спортзале после уроков».