Школьный бунтарь

— Ну, тогда я в порядке. У вампиров нет души.

Мама показывает на меня вилкой, разговаривая с полным ртом еды.

— Это еще не доказано. Бесчисленные книги и фильмы заставляют нас поверить в обратное. А теперь, не могла бы ты немного расслабиться? Я пытаюсь жить опосредованно через тебя, а ты делаешь это очень скучным. — Она подмигивает, и я подумываю швырнуть в нее блином.

— А ты не опоздаешь? — Спрашиваю я, сверяясь с часами с Микки Маусом. — Уже почти без четверти девять. Ты даже не одета.

Ее глаза широко раскрываются. Вскочив на ноги, она хватает свою тарелку.

— Вот дерьмо! Опаздываю. Я так опаздываю!

— Господи! Не ругайся, мама! — Кричит Макс.

— Прости, милый! — Она вылетает из кухни, волосы развеваются за спиной, как медово-золотой флаг, и я вздыхаю с облегчением.

Рада, что наш разговор закончился. Почему-то мама даже не заметила, что мы с Кейси больше не друзья... и я не имею ни малейшего понятия, как объяснить ей это.

Глава 3.

Раньше я любила утро понедельника. Любить его нормально, когда ты находишься на вершине социально-экономической пищевой цепочки. Посещение средней школы никогда не казалось мне рутиной, потому что там меня боготворили. Давным-давно другие студенты спотыкались сами о себя, чтобы сделать мою жизнь как можно более блаженной и легкой.

— СИЛЬВЕР ДЖОРДЖИНА ПАРИСИ, ПОДНИМАЙ СВОЮ ЗАДНИЦУ, ПОКА Я САМ НЕ ПРИШЕЛ ТУДА И НЕ ВЫТАЩИЛ ТЕБЯ ОТТУДА!

Однако теперь, в понедельник утром, я натягиваю одеяло на голову, как и любой другой обычный студент средней школы Роли, и закрываюсь от мира, с горечью проклиная, что выходные не длятся дольше.

— Я НИКУДА НЕ ПОЕДУ, ПАПА! — Кричу я. — ШКОЛА ДЛЯ НЕУДАЧНИКОВ!

В комнате подо мной, папином кабинете, раздается оглушительный грохот и звук захлопнувшейся двери. Затем раздается барабанный стук торопливых ног, несущихся вверх по лестнице. Дверь моей спальни открывается, и я чувствую, как отец стоит там, уставившись на мой бесформенный комковатый пуховый кокон.

— Разве ты не хочешь быть замечательной сегодня, Сильвер? — спрашивает он.

— Я замечательна каждый день. Все остальные просто слишком глупы, чтобы заметить это.

— Я знаю, малышка. Но власти оштрафуют меня и заберут Макса, если я не навяжу тебе бессмысленное среднее образование. Так что не могла бы ты оказать мне солидную услугу и пожертвовать собой ради команды? Мы с твоей мамой действительно не можем позволить себе потерять Макса.

Я откидываю одеяло и свирепо смотрю на него.

— Вау. Я чувствую, что меня действительно ценят. — Спасибо, папа.

Он стоит, прислонившись к дверному косяку, скрестив руки на груди, в клетчатой рубашке на пуговицах и круглых очках в роговой оправе, которые, по его мнению, делают его похожим на хипстера. Темные волосы, тронутые сединой на висках, зачесаны назад, и... боже. Я щурюсь на него, пытаясь решить, не обманывают ли меня мои глаза. Неужели он отращивает бороду?

Папа подмигивает мне.

— Давай же. Мы оба знаем, что ты вылетишь из гнезда и будешь работать на Международной космической станции гораздо раньше, чем кто-либо из нас ожидает. Ты слишком умна, чтобы застрять здесь, в Роли, и работать в обсерватории. С другой стороны, твой брат обладает средним интеллектом. Это наш страховой полис. Если его заберут, кто, черт возьми, будет заботиться о нас, когда мы состаримся?

— Папа. — Я невозмутима, мой голос приглушен до шепота. — Это полная чушь. Скажи мне кое-что.

— Что?

— Пожалуйста, скажи мне, что ты не пытаешься отрастить бороду.

Он выпячивает челюсть, потирая рукой темную щетину, торчащую на его лице.

— Ага. Тебе не нравится? Мы с Саймоном заключили пари. Тот, у кого к концу месяца будет самая внушительная, самая мужественная борода, выигрывает сотню баксов.

— Я дам тебе сто баксов прямо сейчас, если ты зайдешь в ванную и сбреешь её. Я говорю серьезно. Бороды для горячих фитнес-моделей в Instagram, а не для архитекторов среднего возраста.

Его брови взлетают в унисон.

— Во-первых, тебе лучше поберечь свои деньги. Этой Нове в конце концов понадобится коробка передач, а это штуковина недешевая. Во-вторых, бороды — для плотников и суровых морских капитанов. Это всем известно. В-третьих, я мог бы стать фитнес-моделью в Instagram. Я бегаю марафоны. У меня на животе есть пресс. И последнее, но не менее важное, дорогая дочь... среднего возраста? Как ты думаешь, сколько мне лет?

Я злобно ухмыляюсь.

— Судя по гусиным лапам и всей этой седине в твоих волосах, я бы сказала, шестьдесят семь.

На его лице появляется маска притворного возмущения.

— Ведьма. Подъем. Сейчас же, пока я не заплатил твоему брату, чтобы он пришел сюда и пукнул на тебя. И если ты не встанешь, не оденешься, не покушаешь и не выйдешь за дверь в ближайшие сорок пять минут, я начну загружать твои детские фотографии в твой драгоценный Instagram и отмечу всех твоих друзей. Чертовы шестьдесят семь. Иисус Христос.