Школьный демон. Курс четвертый

- Это - да... - протянула Авантюристка, запустив руку, а точнее, как я подозреваю - лапку, в волосы на затылке. - Это - аргумент... А что насчет Джинни? - поинтересовалась она, успокаиваясь.

- Джинни... - я коснулась нашей связи с Гарри, и ощутила тепло и спокойствие, придавшие мне сил. - Мори не любит оставлять другим то, что однажды назвал своим. Мы, наверное, можем его заставить... но оно нам надо?

Воительница неодобрительно покачала головой. Из всех нас именно она - наибольшая собственница. Она даже сокращением нашего имени и даже в устах Гарри, как правило недовольна, хотя и молчит большую часть времени.

Авантюристка усмехнулась.

- Да-да. Я помню. "За волосы и подгоняя пинками". Но именно от тебя, Джульетта, я как-то и не ожидала.

- Я не боюсь потерять его, - снова окунулась я в тепло, - а с кем он будет еще - это уже не столь важно.

- Это - да, - усмехнулась Воительница. - Страха ты лишена начисто. Настолько, что в бою тебя придется затолкать куда-нибудь поглубже, чтобы не мешала. У Авантюристки - и то инстинкт самосохранения сильнее развит.

- Вы... - вскочила Пай-девочка. Ее руки были сжаты в кулаки, а глаза горели. - Вы... - она никак не могла найти слов. - Все равно это - неправильно! Неправильно!

- А мне не нравится идея "делиться" - покачала головой Воительница, старательно не глядя на меня и Ученую. - Мори - наш! Разве что - Луне... Но только потому, что мы обещали.

- А мне интересно: что из этого может выйти? - усмехнулась Ученая. - Да и дразнить Джинни было... занимательно. Есть о чем подумать.

- Двое "за", - посмотрела на меня и Ученую Авантюристка, - Двое "против", - теперь ее взгляд был направлен на редкий случай союза Воительницы и Пай-девочки. - Одна - она указала на себя, - воздержалась. Решения нет.

- А зачем нам что-то решать? - подняла голову до сих пор молчавшая Рабыня. - От нас не требуется что-то делать "вотпрямщаз".

- Но Мори сказал, - возразила Пай-девочка, - что он примет наше решение. И значит - нам надо что-то решить!

- Но не прямо же сейчас, - Рабыня потупила взгляд, однако решилась возражать, что для нее, мягко скажем, не характерно. - Пусть идет как идет.

- Согласна, - Ученая приняла сторону Рабыни. - Это будет интересно... Наблюдать, не вмешиваясь. Любопытно. Очень любопытно.

- А то, как мы целовались с Джинни и подталкивали ее у Луне - это, по-твоему, не вмешательство? - возмутилась Пай-девочка.

- Не-а, - радостно, но в то же время ехидно улыбнулась Ученая. - Это был эксперимент. Научный. И мне очень любопытно: что у нас получилось. Надо опять Джинни в гости позвать. Интересно: она решится рассказать нам о планах Молли?

- Не отвлекаемся! - рявкнула Воительница. - Но, в принципе, я не возражаю. Посмотрим.

- Не люблю бездействовать, - покачала головой Авантюристка.

- Луну потискай, - ответила Ученая. - Мне любопытно: как она отреагирует.

Я задумалась. Подождать. Посмотреть, и попробовать понять: чего на самом деле хочет Мори, как будет лучше для него... Пожалуй - да. Это хорошая идея.

- Поддерживаю.

Авантюристка вздохнула.

- Четверо "за", двое - "против". Принято.

Глава 14. Поездка на финал.

Лето пролетело незаметно, но очень приятно. В сущности, самым неприятным моментом оказалась поездка во Францию, где миссис Анна так и не решилась заложить свою знакомую по клубу цветоводства инквизиции, несмотря на то, что после откровенного разговора та фыркнула и обозвала Анну "тупой суеверной фанатичкой, ничего не смыслящей в тонких материях". В результате, мадемуазель Ивонн Кератри скончалась в возрасте двадцати девяти лет после недолгой, но страшной агонии. Врачи не сумели ей ничем помочь, хотя и прибыли довольно быстро. Тетя Гермионы винила в этом происшествии себя и свою слабость. Пришлось потратить несколько дней на то, чтобы убедить ее, что если уж Ивонн не вняла однозначно выраженному предупреждению, то защитить ее от самой себя - было уже невозможно. Даже связав ей руки и заткнув рот кляпом - не получилось бы остановить попытки проклясть тех, кто над ней "издевался", хотя бы мысленно. И, рано или поздно, результат получился бы тот же: исчерпание жизненных сил и смерть.

Туда же, во Францию, прилетело сообщение от Джинни, что ей "очень надо рассказать Гермионе о некоторых фактах, которые она не решается доверить пергаменту". Мы с Миа переглянулись, я подставил ладонь, а Миа по ней хлопнула. Все-таки Джинни решилась. И это было хорошо.

Возвращались мы в Англию к самому финалу Чемпионата мира по квиддичу. Ла Манш встречал нас густым туманом. Рассматривая медленно выплывающие из этого тумана белые скалы Дувра, я вздохнул:

- Туманный Альбион.

- Точно, - согласилась Миа. - И белый, и туманный*.

/*Прим. автора: "Альбион" (древнее название Англии) - от латинского albus - белый. Остров назван так из-за белых скал возле современного Дувра, где впервые высадились римляне*/

Другой Белый* заявился к нам в Кроули через день после нашего возвращения. Он неторопливо осмотрел подновленные и модифицированные бастионы защитных заклятий, покачал головой, но ничего не сказал по этому поводу.