Шкура лисы

Концепция безопасности XXI века, утверждал Теофил, складывается как безопасность потребителей. Граждане западных демократий пристально отслеживают, как далеко политики готовы зайти в намерениях развязать войну. Сытый, приобщившийся к спорту не хочет участвовать в боях, за исключением сражений с автоматами, стреляющими шариками с краской. Обыватель считает, что выполнявшаяся призывниками, «пушечным мясом», затем наемниками, «псами войны», работа должна теперь делаться машинами. Развитый Запад настолько превосходит по качеству военной техники другие страны, что вполне готов воевать безопасно для своего населения, то есть со спутников или, скажем, самолетов-невидимок. Избиратель диктует политикам: ведите «чистые» войны с больших высот или вообще перенесите боевые действия в космос, а ещё лучше совершенствуйте разведку, чтобы упредить потенциальную угрозу и нанести «точечный» превентивный удар.

Войны, ожидающие человечество, Теофил Барсуков называл «асимметричными», поскольку скорость поляризации качеств солдатских сообществ с каждым годом становится стремительнее. В одних странах солдаты могут позволить себе использовать в войне новейшие технологии и технику, в других — нет. Тоже относится к здоровью, питанию и одежде бойцов. В XXI веке сформируется «закрытый клуб» трех или четырех стран, которые Барсуков-младший называл «государствами имеющими», с одной стороны, и неорганизованная, разношерстная «орава не имеющих», с другой. Не имеющие не в состоянии позволить себе развитие или покупку современных военных технологий. Физическое и культурное состояние их недокормленного и недоразвитого населения не даст качественных бойцов и потому армиям «не имеющих» уже никогда, даже в будущем, не суждено сравняться с вооруженными силами «имеющих». По этой причине «бедные» армии в конфликтах поведут себя иначе, чем «богатые». Им придется, избегая прямых столкновений, прибегать к террористическим методам, использовать шпионов-смертников для ударов не по вооруженным силам «клуба», которые им не по зубам, а по их мирному населению, а также применять для этого дешевое оружие, скажем, биологическое или химическое.

Аналогичные американским системы ПРО и ПВО, с помощью которых можно сбить самолет-невидимку или летящую на цель ракету, в XXI веке смогут позволить себе единичные страны, а возможно и только одна в мире. Однако купить грузовик, начинить его взрывчаткой и подогнать к казарме противника — да. Или катер, чтобы вогнать в борт вражеского ракетоносца. Другими словами, говорил Теофил Барсуков, если я не в состоянии изменить технику войны, саму игру, мне остается одно — поменять её правила по своему произволу.

Уже в 1980-х становилось все заметнее, что «западные» военные стандарты становятся неприемлемыми в бедных странах. Из-за того, что США ушли слишком далеко, во многих регионах, в особенности после советского вторжения в Афганистан, начался откат в прошлое. Плохо управляемые армейские группы, вооруженные словно «Безумный Макс», совершают хаотичные налеты, исчезают, снова появляются… Регулярные войска стран, которые «не имеют», просто волею обстоятельств обречены вырождаться в орды.

Классический пример Барсуков видел в Афганистане: ракетная установка, снятая с вертолета, была поставлена на джип. После каждого выстрела, джип заваливался на бок. «У моджахедов не было вертолета, — говорил Теофил, только ракеты. Они приспособили оружие к своим обстоятельствам. До этих людей западные концепции дойдут не скоро… Если вообще это произойдет. Такие армии — просто частные шпионские банды».

В XXI веке страны «имеющие» приступили к реализации технической революции в вооруженных силах. Готовятся дивизии роботов, которых будут поддерживать ракетные установки, самолеты и танки с дистанционным управлением. Патрульную и дозорную службы возложат на электронные устройства, отслеживающие передвижения противника. Самолеты-разведчики размером с ладонь зависнут над полем боя. Каждый пехотинец «из плоти и крови» получит по несколько роботов-оруженосцев. Его новое оружие обладает высочайшей избирательностью. Оно позволяет наносить точечные удары и только по тщательно выбранным целям.

Беда в том, что в предстоящей войне «имеющие» будут сражаться с врагом, а «не имеющие» — с кем попало, не отличая солдат от детей и женщин. Чем точнее становится военная технология у одних, тем грубее и неразборчивее средства террора у других.