Шкура неубитого мужа

Главный вопрос – деньги. Виталик – тот самый звукорежиссер, который и песни ее записал – подкинул работенку – привел Машу в модный, по местным меркам, ресторан «Астория». Предупредил, что контингент еще тот, но платят хорошо. А то плохо – по сто пятьдесят рублей за вечер. После пяти «концертов» она справила себе то самое красное платье с глубоким вырезом на спине. До того эффектный наряд получился, что в ресторане даже ставку Маше увеличили – до двухсот рубликов. Копить на Москву стало легче. А как подкопила, сказала родителям, что едет на День открытых дверей в Сыктывкарское музучилище, а сама мотнула вон куда – на перрон Ярославского вокзала. Так что боись, надменная столица!

Скоро ты будешь выть от восторга перед Марией Ивановой.

* * *

Потомок древнего рода зябко переминался на холодном московском ветру, с тоской вспоминая зеленые газоны родного Лондона, по которым причудливым узором были разбросаны разноцветные осенние листья. Октябрь в Европе – сочные краски, крупные мазки, пейзажи, наполненные глубоким смыслом…

– Ox! – невольно вздохнул Александр.

Он закрыл глаза… Из-под ног его уходила в высокое небо тисовая аллея. Любимый скакун, породистый, поджарый, едва касаясь копытами земли, нес его к огромному старому замку Матчингем, коим издавна владели дебширские Доудсены. Сейчас юный отпрыск увидел свой отчий дом так ясно, что у него защемило сердце. Тонкие путы вьюна покрыли северную башню, отчего издали она кажется бархатной, восточная галерея уставлена цветочными горшками, и с ранней весны до поздней осени тут солнечно и многоцветно. Каминный зал с любимой картиной отца – большим портретом Алисы Доудсен, прабабки Александра, необыкновенно похожей на его мать.

Библиотека, столовая и место его дислокации в отрочестве – конюшня с аккуратно развешанной сбруей и седлами…

– Куда едем?

Александр вздрогнул и, открыв глаза, уставился на усатого господина, по пояс высунувшегося из старого «Мерседеса».

– Ну, чего уставился, едешь или будешь дальше замерзать? – Господин расплылся в широченной улыбке.

«Природа распорядилась таким образом, что ни при каких обстоятельствах лицо этого шофера даже на секунду не может стать красивым, – подумал про себя сэр Александр Доудсен. – А его звериный оскал вряд ли может служить визитной карточкой добропорядочного человека. Даже если не учитывать его красных прыщей и сильно выраженного косоглазия».

Он беспомощно огляделся, ища какой-нибудь другой автомобиль, но желающих везти в город больше не находилось.

Зато в ста метрах от него замаячила знакомая фигура недавнего попутчика.

– Эй! – кричал он, размахивая руками, словно орел крыльями. – Эй, аристократ хренов, айда в мою тачку.

Надежнее шофера не сыщешь! – Тут он с размаху ткнул себя кулаком в грудь. – Давай в «Метрополь», устриц нажремся, вспомним Англию!

«Ах, как было опрометчиво не сообщить в контору о своем прибытии, – запоздало пожалел Александр. – Хотел нагрянуть внезапно, вот она, цена неожиданности…» Он покосился на улыбающегося водителя.

– Давай не капризничай, турист, – хрипло подбодрил его тот. – А то околеешь!

Молодой Доудсен пожал плечами и шагнул к «Мерседесу».

«Все-таки этот бандит лучше, чем пьяный в стельку Серж Бобров за рулем», – подумал Александр и, открыв дверь, забрался на заднее сиденье.

– От же! – непонятно по какому поводу возмутился усатый господин и со всей силы выжал педаль газа.

Машина рванулась с места, словно дикий мустанг.

Александра вдавило в спинку сиденья с такой силой, что он возблагодарил небеса, что его совсем не выкинуло на улицу.

– Вполне возможно, вам будет интересно узнать, что я не слишком тороплюсь, – тактично заметил он.

– Ха! А я так очень! – шофер хохотнул. – У нас время – деньги. Знаешь такую поговорку?

Они миновали турникет стоянки и, повернув налево, как-то сразу углубились в темноту.

«Странно», – подумал младший Доудсен.

Впрочем, он был не из тех, кто скрывал интересующие его аспекты дела, если их мог разрешить находившийся рядом человек.

– Прошу прощения, – обратился он к водителю. – Но в Москву, если следовать указателю, надо было ехать прямо. По хорошо освещенной трассе.

– Вот умник, – неприятный усач опять хохотнул. – У нас только дураки по этой дороге ездят. Далеко и дорого. И долго, везде пропускные пункты понаставили. Да, – тут он от безнадежности махнул рукой, – чо тебе объяснять-то. Все равно не поймешь. По этой дороге короче, и баста.

Тем временем машина миновала редкие световые островки. Где-то далеко еще виднелись огни Шереметьева-2, но они были настолько далеки, что уже казались чем-то не вполне реальным.

– Прошу прощения. – Александр нервно озирался по сторонам. – Вы хорошо уяснили, что мне нужно именно в Москву? Не на Бородинское поле, ни на Марсово и ни на Поле Чудес, а именно в Москву.

– Вот чудак. Заладил, как три сестры: в Москву, в Москву! Будет тебе Москва, – несколько возмущенно проворчал косоглазый шофер.

– Вы любите Чехова? – удивился младший Доудсен.

– Оскорбляешь! – неожиданно обиделся усатый. – Я те не гомик какой-то. Никакого Чехова знать не знаю.