Шкурка. Другой путь

- Онни, прости меня, пожалуйста. Я не думала, что так получится.

- Это хорошо... - Тихо произносит ЮЧжин.

- Что хорошо? - Оживляется ЮнМи, довольная тем, что онни не игнорирует её.

- Что ты не подумала.

- Почему? - Искренне удивляется ЮнМи.

- Если бы ты подумала, было бы ещё хуже,- всё так же тихо произносит ЮЧжин.

- Ну, онни, ну прости меня. Прости, прости, прости! - Строя забавные рожицы и подёргивая плечами, просит ЮнМи.- Давай, я тебе песенку спою, у тебя сразу настроение поднимется, и ты меня на радости простишь.

Вскочив с кровати, ЮнМи начинает петь про трёх медведей, сопровождая пение забавным танцем. ЮЧжин смотрит на неё с удивлением и, насмотревшись, произносит с грустной улыбкой:

- Ненормальная...

- О! Ты улыбнулась, онни! Я так рада! Ты простила меня?

Тишина.

ЮнМи, мгновенно потускневшая и где-то даже увядшая, опять садиться на кровать.

- Как жешь это всё... - Тоскливо говорит она.- Никто меня не любит. А что обо мне за спиной говорят... И ты, онни, ты тоже отвернулась от меня... Тогда... Зачем тогда...

ЮнМи всхлипывает, из её глаз начинают катиться одна за другой крупные слезинки.

- Прости меня, онни,- едва сдерживая рыдания, выдавливает она. И, не совладав с собой, вдруг начинает реветь в голос.

ЮЧжин садиться и в нерешительности смотрит на ЮнМи, плач которой набирает обороты.

- Мелкая, перестань плакать,- говорит она, и в голосе чувствуется беспокойство.

- Ты... Меня... Прощаешь?.. - Выдавливая слова сквозь рыдания, спрашивает мелкая.

- Прощаю, прощаю... Куда ж я денусь,- поспешно говорит ЮЧжин.

Вопреки ожиданию, поток слёз из глаз ЮнМи увеличивается. Ещё немного и начнётся настоящая истерика.

- Ну, всё, всё... Я тебя простила. Честно, честно. Иди ко мне.- Говорит ЮЧжин и распахивает объятья, в которых ЮнМи тут же утопает.

- Онни, я люблю тебя,- говорит она, прижавшись щекой к щеке ЮЧжин.- Ты - лучшая.

- Я тоже люблю тебя, малышка,- отвечает ЮЧжин, похлопывая ЮнМи по спине.- Ну... Хватит плакать. Всё будет у нас хорошо. Обязательно будет.

Обе замирают в объятьях друг друга.

- Снято! - Кастует режиссёр Юн очередное заклинание, берёт со стола сценарий и бегло просматривает только что отснятую сцену.

- Хммм... - Задумчиво тянет он.- Всё по тексту. Но почему у меня такое ощущение, что они пороли отсебятину?

Подняв глаза, режиссёр Юн с удивлением замечает, что его актрисы продолжают сидеть на кровати и, более того, продолжают обниматься.

Прокашлявшись, режиссёр напускает на себя строгий вид и громко произносит:

- ЮЧжин! ЮнМи! Съёмка окончена!

Время действия: несколько позже.

Место действия: там же. На сей раз, вся съёмочная группа готовится к съёмкам в других декорациях - гостиная в доме трёх сестёр. ЮнМи и ЮЧжин, успев переодеться, сидят рядышком, мирно беседуют. Возле 'женского' трейлера, за гримёрными столами сидят АйЮ и госпожа Ю. С ними работают гримёр и её ассистентка. Отец трёх сестёр и 'оппа' ЮЧжин, стоят неподалёку с телефонами в руках. Из динамика телефона оппы доносится песня про 'Мурку'. Рядом, развесив ушки, стоит и слушает песню девчушка лет восьми - дочь героини ЮЧжин.

Сижу, слушаю ЮЧжин, которая, на уже вполне приличном французском (сегодня как раз французский день), рассказывает мне о перспективах нашей внезапно прерванной и не менее внезапно возобновлённой дружбы. Да, едва поссорившись, мы с ней тут же помирились. Причём, прямо в кадре, под прицелом камер и десятка свидетелей. Прямо волшебная сила искусства какая-то. Весь текст сцены идеально лёг на нашу ситуацию. Это я уже потом понял - в объятьях ЮЧжин. Видимо и до неё в этот момент дошла вся ирония момента, оттого обе... оба и подвисли. Хорошо режиссёр Юн рявкнул на нас. А то так бы сидели, прижимаясь друг к другу. Довольно откровенно прижимаясь... Кхм... Ладно, проехали.

- Я на тебя не сержусь, ЮнМи,- сказала ЮЧжин, когда мы устроились в креслах, а ЁнЭ побежала за кофе для нас - я его опять пью. ЮЧжин на меня, так что ли, действует? Она же тем временем продолжает: - После того, что я сделала тебе... Ну, в общем, у тебя было право на ответ. Но...