Шкурный интерес

– Да, но не проси меня ничего объяснять. Это слишком долго, а я сейчас не могу себе позволить терять время… Лучше скажи, контактировала ли Елена в Баку с кем-нибудь еще, помимо тебя и моих компаньонов?

– Мне об этом ничего не известно. Хотя… Постой! Ты можешь расспросить моего сына Джейхуна. Не забыл его?

– Нет. А Елена с ним общалась?

– Да. Я не могла уделять ей достаточно внимания. Как-то раз Лена попросила Джейхуна сопроводить ее в прогулке по городу. Мой сын, как истинный джентльмен, не отказался. Он и впоследствии не раз составлял ей компанию. Понимаете, одно дело – пройтись по магазинам, и совсем другое – какие-то культурные мероприятия, занимающие более длительное время. Поговорите с ним.

– Но как мы его найдем?

– Я дам адрес.

Ничего нового, что могло поспособствовать расследованию, Севиль не сообщила. Дмитрий Анатольевич и подруга его покойной жены обменялись друг с другом последними новостями, после чего мы распрощались.

На улице бушевал сильный ветер.

– Похоже, будет шторм, – заметила я.

Дмитрий Анатольевич махнул рукой.

– Подобные шторма здесь чуть ли не каждый день. Апшеронский полуостров продувается с трех сторон морскими ветрами. Вы не видели настоящего урагана. Баку – «город ветров». Сейчас – обычный бакинский ветер. Пойдемте, Евгения Максимовна.

Мне потребовалось пройти всего лишь десяток метров, чтобы понять, что такое «обычный бакинский ветер». Он налетел остервенелым порывом, поднимая тучи пыли. Чтобы просто идти ему навстречу, необходимо было приложить значительные усилия. Пыль забивалась в глаза. Мне пришлось зажмуриться.

– Неужели подобное здесь творится почти каждый день?

– Да.

И тут к нам подошла группа из четырех здоровенных кавказцев. Все они выглядели на одно лицо.

– Ты с какого района? – обратился один из них к Степанову с ужасным акцентом, безжалостно коверкая слова.

Это мне подозрительно напомнило то, что не раз случалось наблюдать в Тарасове.

– Я из Тарасова, – спокойно ответил Степанов. – Но вырос здесь.

– Из Тарасова, а с нашей девушкой гуляешь? – в глазах кавказца сверкнул нехороший огонек.

– Я тоже из Тарасова, – включилась в разговор я.

– А тебя не спрашивают! Женщина! – последнее слово кавказец произнес с особым презрением. – Ты наверняка – дырка! Все русские женщины – дырки! Дырки с мясом!

Мне отчетливо вспомнился мрачный дворик в Заводском районе и семеро бритоголовых юнцов. Похоже, отморозки во всех концах света мыслят и выражаются одинаково.

Кавказец вновь перевел взгляд на Степанова.

– Значит, в чужом городе с девушкой гуляешь? Нехорошо, да… Хочешь в реанимацию отправиться?

Степанов молчал.

Движением фокусника кавказец материализовал в своей руке нож-бабочку. Подобные ножи появились и у его приятелей.

– Урус-кукуруз! – гневно воскликнул главарь, и рука его дернулась в сторону Дмитрия Анатольевича.

Я хотела выбить нож из рук негодяя, но другой кавказец со всей силы двинул мне в живот. Этого я никак не ожидала. Казалось, они заранее знали о моих способностях и были готовы к сопротивлению, которое я могла оказать. Это меня очень насторожило.

Дмитрий Анатольевич ловко увернулся. Я подумала, что, возможно, ему и раньше случалось оказываться в подобных переделках.

Я быстро пришла в себя после удара, подпрыгнула и выдала один из моих любимейших приемов – «вертушку». Два придурка свалились наземь. Ситуация с «гоблинами» из Заводского района удивительным образом повторялась. Я отобрала у одного из нахалов нож и зажала его в левой руке, очень надеясь, что мне не придется его использовать. А обращаться с ножами подобной конструкции я умела не хуже любого из этих молодцов.

Тем временем тип, инициировавший драку, наступал на Степанова. Я с ужасом отметила, что они успели удалиться от меня на порядочное расстояние. Казалось, меня намеренно пытаются отделить от Дмитрия Анатольевича.

Степанов пятился. Нападающий с довольной ухмылочкой на лице непринужденно вертел «бабочкой». Двое противников вышли из строя. Я хотела броситься на помощь Дмитрию Анатольевичу, но дорогу преградил парень, обескураживший меня в самом начале ударом в живот. Я нанесла ему несколько последовательных «ударов-молний» в лицо. Подобный напор привел его в замешательство, он не успел отреагировать, отпрянул назад и получил «довесок» ногой в нос. Бедолага зашатался, получил последний боковой удар правой рукой в челюсть – и рухнул, подобно двум своим товарищам, на асфальт. Краем глаза я засекла тонкую струйку крови, сочащуюся из-под его затылка. Вполне возможно, что я его убила, но в данный момент это не особо меня волновало. Я побежала к Дмитрию Анатольевичу.

Мерзавец, наступавший на Степанова, словно почувствовал мое приближение. Его нога дернулась назад, и я вновь согнулась от удара в живот. Подонок уже собирался покончить со Степановым. Боевая позиция нашего противника была безупречной, но тут я подскочила к этому гаду сбоку и нанесла ему «маваши-гири» в висок, тем самым лишив возможности совершить роковой выпад.