Шкурный интерес

– Ладно, Евгения Максимовна. Я еще подумаю над этим. Вот только кому могла понадобиться моя смерть? Ильясову, который после моего ухода возглавит компанию? Мамед Расулович страшный трус! На убийство он никогда не решится. Моему партнеру в Тарасове, Магерамову? В нем я уверен, он мой друг с незапамятных времен. Если друзей подозревать, тогда, я думаю, и жить не стоит! Кулиеву? Ему до власти далеко. Ильясов денежки и власть любит, своего не упустит… Если даже предположить, что Кулиев намеревается сначала устранить меня, а потом Мамеда, все равно получается неувязка. Сложно это все провернуть. И слишком очевидно в плане мотивов. Не пойдет Кулиев на такое. Чумаков и Берцман – и вовсе мелкие сошки. О Севили и ее сыне я и говорить не буду. Да и какое отношение имеет ко всему этому, черт возьми, моя жена?! Пойду-ка я к себе в комнату, подумаю.

– Постойте! Вы упомянули Магерамова. А ведь он на момент смерти Елены Руслановны находился в Баку, а потом в срочном порядке покинул город по каким-то делам.

Дмитрий Анатольевич почесал затылок.

– А ведь правда… Нет, этого не может быть!

– Нельзя оставлять без внимания ни одну версию, – настаивала я. – К тому же он любил вашу жену. Вы не забыли об этом?

– Евгения Максимовна, я все же пойду отдохну. Иначе у меня сейчас просто треснет голова.

С этими словами Дмитрий Анатольевич оставил меня теряться в догадках.

* * *

К четырем часам вечера нас соизволил навестить Чумаков. На лице его сияла блаженная улыбка. В руках он держал пышный букет голландских роз.

– А это, Евгения Максимовна, вам!

Я приняла букет со словами:

– Благодарю вас!

– Я вот что подумал, – сказал Иван Васильевич. – Хочу пригласить вас, Евгения Максимовна, и вас, Дмитрий Анатольевич, в зоопарк. А что? Надо ведь время от времени отдыхать!

Степанов пожал плечами и посмотрел на меня:

– А почему нет?

– Зоопарк – это любопытно, – молвила я.

– Прекрасно! Моя машина стоит у входа в гостиницу. Собирайтесь!

Чумаков уселся за руль, мы разместились на заднем сиденье.

– А вы, Иван Васильевич, я вижу, большой любитель зоопарка, – заметила я.

– Он проработал там несколько лет, – пояснил Дмитрий Анатольевич. – Вот его туда все и тянет.

– А кем вы там работали?

– Ухаживал за животными.

– За какими именно?

– За тиграми, – ответил Иван Васильевич и загадочно улыбнулся.

– Как же это вы туда устроились?

– Иван закончил биофак Бакинского госуниверситета, – вновь разъяснил за Чумакова Степанов. – И он очень любит рассказывать, как присматривал за тиграми.

– И как вам… тигры?

– Кушать хотят! А с мясом в Баку тяжело. Да и пока до зоопарка что-нибудь дойдет, половину разворуют. Оттого тигры у нас в зоопарке голодные ходят, еле на ногах держатся. Скоро передохнут все.

Перед входом в зоопарк Иван Васильевич купил нам по мороженому.

– Люблю пломбир, – усмехнулся он.

Зоопарк начинался с террариума. Мы полюбовались удавами и ядовитыми змеями, после чего оказались у застекленного помещения с крокодилами.

– А ведь встретишь такого на дикой природе, исход может оказаться весьма трагическим, – задумчиво произнес Степанов.

Навстречу нам шел мальчишка в белом халате, в наушниках, подключенных к плейеру, болтающемуся у пояса. В руке у него был пинцет, которым парень держал за хвостик белую мышку. Увидев нас, он остановился.

– Здравствуйте, Иван Васильевич!

– Помнишь, сорванец? – усмехнулся Чумаков. – Давно ты сюда устроился? Вот такусеньким тебя помню! – и он обозначил ладонью рост мальчишки в незапамятные времена.

Через наушники пробивал мужской, срывающийся на хрип голос, орущий: «Мы уйдем отсюда прочь, мы уйдем отсюда в ночь, мы уйдем из зоопарка-а-а! О-о-о! А-а-а! Мы уйдем из зоопарка-а-а!..»

– Это что же ты, только в зоопарк пришел, а уже уходить надумал?

– Это не я надумал, это Егор Летов надумал, – ответил парнишка.

– А мышку-то куда несешь?

– Это для эфы.

Мне припомнилось, что эфа – одна из самых ядовитых змей бывшего Советского Союза.

– И не жалко мышку? – спросила я.

– А что их жалеть! Они у нас в виварии пачками плодятся!

– Ну, ладно, Леша, беги! Корми свою эфу! – похлопал парня по плечу Чумаков.

Мы покинули помещение террариума и вышли во дворик. Прошлись мимо вольеры с павианами, бесстыдно демонстрировавшими нам свои вызывающе красные зады. В вольере густо росли деревья, но обезьянам, похоже, больше нравилось разгуливать по барьеру вдоль решетки и кривляться. Потом мы остановились полюбоваться на пеликанов и других водоплавающих птиц, потом смотрели на горных козлов, на кондоров… Этим животным были созданы условия, имитировавшие природные, что мне очень понравилось. А вот белые медведи плавали в унылом котловане с бетонными стенами и зеленой водой. Посетители кидали им хлеб, несмотря на предупреждающее объявление: «Животных не кормить!» Белые медведи в замкнутом пространстве, на испепеляющей бакинской жаре вместо привычных арктических просторов… Мне стало их жаль.

Большинство посетителей Бакинского зоопарка оказались молодыми парами, которые не столько смотрели на животных, сколько ели мороженое на лавочках и восторженно улыбались друг другу.