Шкурный интерес

Как я поняла, в офис «Экспресс-Лайфа» мы явились несвоевременно. Ильясов, Кулиев и Берцман сидели за столом, изрядно захмелевшие. В центре образованного ими треугольника находились литровая бутылка водки «Немиров» и несколько бутербродов с колбасой.

– Дмит-трий Анатольевич-ч? – поднял на Степанова пьяный взгляд Мамед Расулович.

– Что же вы так нажрались, ребята? – укоризненно покачал головой Степанов.

– Мы празднуем… ик… сделку… с этими… с… А, ладно!

– Говорил я, – сказал Алик Алиевич, – вино надо было брать. Пусть в каждой капле его сидит шайтан, но в каждой капле водки сидит десять шайтанов!

Берцмана развезло и потянуло на философию.

– А ты знаешь, Алик, чем водка лучше вина? – и Эрик Иосифович объяснил: – Водка гуманнее! Вот! Когда мы потребляем алкоголь, мы постепенно переходим в иные сферы бытия. Если мы пили бы вино, каждый из нас удалялся бы в эти сферы несинхронно, в своем личном темпе. А водка… Налили всем по стопочке… – с этими словами Берцман принялся разливать водку. – А вы, Дмитрий Анатольевич, будете?

– Нет.

– Ну, как хотите. А то мы бы еще рюмку достали. О чем это я? Да, налили всем по стопочке! Р-раз! – Эрик Иосифович опрокинул содержимое рюмки себе в горло. – И все вместе, одновременно – на иную ступень бытия. – Эрик Иосифович откусил от бутерброда, прожевал и продолжал: – А потом повторили. Вторая ступень бытия. Так, все вместе и полетели – к светлому будущему. Водка объединяет людей! Они шагают в ногу друг с другом. Потому на всех по-настоящему важных мероприятиях, свадьбы там, поминки, в почете именно этот напиток. Люди пьют водку. Русский народ недаром придумал водку. Русские всегда знали, что делали!

– А где Чумаков? – прервал рассуждения Берцмана Дмитрий Анатольевич.

Кулиев хихикнул, Ильясов потупился, Берцман загадочно улыбнулся. Только тут мы обратили внимание на доносившиеся из смежной комнаты характерные «охи» и «ахи».

– Вы во что компанию, господа, превращаете? – устало спросил Дмитрий Анатольевич. – Это же бордель какой-то!

Компаньоны Степанова сделали вид, что вопрос адресован не им.

– Может, еще чуток? – спросил Берцман.

Минуты через две появился Чумаков с сияющим лицом. Он обнимал за талию двух хохочущих девиц. Его мятая рубашка выбилась из брюк.

– Ой, Дмитрий Анатольевич! – при виде Степанова воскликнул он.

– Погубят тебя женщины, Чумаков! – пророчески заметил Степанов.

– А еще мне комплименты делал, – не преминула упрекнуть Чумакова я, в свою очередь.

– Евгения Максимовна! – театрально закричал Иван Васильевич, продолжая обнимать девушек. – Я вам из настоящей любви, чистой и искренней, комплименты делал, а это все так…

Девицы продолжали глупо хохотать.

– Погубят тебя, Чумаков, женщины когда-нибудь, – повторил Дмитрий Анатольевич.

Глава 7

Мы оставили «солидных» бизнесменов развлекаться дальше и вернулись в гостиницу. Остаток дня Дмитрий Анатольевич провел над размышлениями, как выйти на представителей местного криминала и завоевать их доверие с целью отыскать лоты Муршуда. Вечером он сказал мне:

– Знакомых, вращающихся в этой сфере, у нас нет. Следовательно, стоит попытаться их завести. А где можно таких людей отыскать?

Я пожала плечами:

– Может, на той же Кубинке?

– Нет, там мы вызовем подозрения. Лучшее место для случайных и одновременно полезных знакомств – центр города. К тому же там зарабатывает деньги игрой на гитаре один музыкант. Он обычно в курсе всего, что творится в городе. Я с ним знаком. Можно обратиться к этому парню. Не желаете прогуляться, Евгения Максимовна?

– Почему нет? Только как мы к этим блатным в доверие входить будем?

– А если нам, например, «крыша» понадобилась? Открыли мы, скажем, магазинчик у Сенного рынка, а азербайджанцы, которые там всем заправляют, с нас дерут безбожно, по беспределу. А тарасовская братва помогать отказывается, у них по этому поводу особые соображения. Вот мы и хотим с бакинским лоты познакомиться, чтобы он с ними разобрался. Главное, на этого Муршуда выйти, а там мы поговорим с ним откровенно и по-человечески.

– А это мысль!

– Ну так что, отправляемся на прогулку?

Таксист нас довез до так называемой площади Фонтанов. Неважно, что большая часть фонтанов давным-давно вышла из строя. На газонах росло множество пальм. Тут разгуливали толпы подвыпившей молодежи со всех концов города, словом, царил вечный праздник жизни.

Мы прошли метров двести, когда до меня донеслось визгливое мужское пение под аккомпанемент гитары и губной гармоники: «Плачет девушка в автомате!..»

– Вот об этом музыканте я вам и говорил, – сообщил Дмитрий Анатольевич.

Степанов подвел меня к толпе, окружившей невидимого исполнителя. Мы начали протискиваться к центру.

Через минуту мне открылось удивительное зрелище: русский мужчина с длинными волосами, в ковбойской одежде – в широкополой шляпе, потертых джинсах и сапожках со шпорами – завывал под гитару. На подставке он укрепил на уровне своих губ гармошку и микрофон. Все это было подключено к усилителю с колонками и светомузыкой. На пюпитре рядом лежали листы, исписанные, как я потом догадалась, текстами песен с аккордами.