Шквальный ветер

Значит, назавтра они с Кукушкой предусмотрели и такой вариант добираться до побережья пешком: погода не обещает улучшения - циклоны тут бушуют по неделе. Об остатке топлива они, конечно, не догадываются. Валентин тоже продумал кое-какие варианты. Но одному с двумя справиться будет непросто. Посвящать же прокурора в намерение охранников опасно - все может испортить: жестокие люди, как правило, ограничены, недоверчивы и слишком эмоциональны. А в их положении нужна выдержка, хладнокровие и точный расчет. Да у прокурора и оружия нет, а доставать из тайника ружье там хранились и лыжи, - было рискованно. Поэтому придется надеяться на собственную смекалку и собственные силы.

Чукча подержал карту в руках, видимо обдумывая, возвращать её или оставить себе - завтра она очень пригодится, - глянул в глаза Валентину и понял, что летчик не из тех, кто спасует перед ним. Вернул, сказал примиренчески:

- Что ж, доживем до завтра. Идемте ужинать, пока не стемнело.

Все снова забрались в вертолет, расселись по двое на жестких, холодных сиденьях друг против друга. В рюкзаках у Чукчи и Кукушки оказались и водка и "бортпаек", как назвал Кукушка, - солидный запас колбасы, консервов и хлеба, которых хватит на целую педелю. Значит, в дорогу охранники готовились основательно: и термосы с горячим чаем взяли, и складные рюмки.

Валентин приобщил к общей закуске и свой бортовой паек - два бутерброда с колбасой и сыром, специально приготовленных к этому полету, от выпивки отказался:

- За штурвалом и за рулем не пью.

Прокурор поддержал компанию, но то ли из-за своего высокого положения, то ли из-за неопределенной ситуации, в которую попал впервые, пил понемногу и старался ничем не выдать волнения, таившегося в глубине души и временами прорывавшегося наружу осторожными вопросами: "А вы не пытались связаться с другими аэродромами, с городами?.. И никакие станции не отвечают?.."

Если бы он узнал о настоящей обстановке, о грозившей ему и летчику опасности, трудно предсказать, как бы повел себя...

Чукча, захмелев, стал говорливее и вроде бы подобрел, но временами привычка старшего охранника брала свое и он обрывал собеседников на полуслове, заставляя слушать только его и не противоречить.

Иванкин не принимал участия в разговоре, с трудом участвовал в застолье в надежде услышать ещё что-нибудь, относящееся к завтрашнему дню что у трезвого на уме, у пьяного на языке. И не ошибся. Спустя некоторое время, когда охранники наговорились между собой и опустошили вторую бутылку, Чукча обратился к Валентину:

- А ты, летун, чего молчишь, компания наша не нравится?

- Тон мне твой не нравится, - снова осадил его Валентин. - На прииске своим подчиненным будешь рот затыкать. А здесь есть люди постарше тебя и подостойнее, изволь уважительно относиться к ним.

- Это чем же ты достойнее меня? - голос Чукчи осип от злости, и он прошипел будто змея, готовившаяся напасть.

- Хотя бы тем, что веду себя по-человечески. А ты строишь тут из себя большого начальника. Повторяю лично для тебя: здесь я командир и соизволь подчиняться. Кончай пьянку. Иначе выброшу за борт и будешь ночевать на снегу.

- Попробуй. Хочу посмотреть, как это у тебя получится.

- Перестаньте, ребята, - стал урезонивать их прокурор. - Завтра предстоит тяжелый день, а вы... Действительно, хватит пить.

- Хватит, - согласился Кукушка и стал убирать в рюкзак остатки провизии. Бутылки, приоткрыв дверь, выбросил.

- Ну, ну, командир. Больно ты грозен, как я погляжу. А ты, Кукуй, чего замандражил перед ним? - взъярился Чукча на коллегу. - Мы под ним никогда не ходили и не будем ходить. И пить будем столько, сколько захотим. Доставай ещё бутылку.

- Я дважды повторять не буду, - предупредил Валентин, готовый сейчас схватиться с Чукчей, действовавшим ему на измотанные трудным полетом и преступным заданием нервы. Он чувствовал усталость, надо было отдохнуть, а какой отдых, когда рядом убийцы и неизвестно, что замышляют. Ссора могла привести к какому-то логическому концу: либо к развязке, либо к прояснению каких-либо намерений охранников.

- Хватит, Чукча, не дури, - заупрямился и Кукушка. - Завтра действительно трудный день. Как, летун, на погоду мало надежды? - обратился он к Валентину.

- Доживем, увидим.

- Во, правильный ответ трезвого человека, - похвалил летчика Кукушка, решив снять напряжение. - Доживем, увидим. И прости, Чук, пить больше не будем. Никуда она от нас, родимая, не денется. Наверстаем, когда доберемся до места.

Чукча от бессильной злобы куснул губу и полез за сигаретами.

- В вертолете не курить, - предупредил Валентин. - Здесь от одного вашего спиртного выхлопа пожар может произойти.

Чукча хрустнул пальцами, разминая сигарету и, бросив остатки на пол, полез наружу.

Сопротивление его было сломлено, чего летчик и добивался. Надолго ли? Во всяком случае, до утра вряд ли кто рискнет изменить ситуацию. А утро вечера, как говорится, мудренее.