Шла бы ты…

Формально в стране всё более или менее нормально. Ну коррупция, уголовщина, СПИД. Ну политические преступления, бегство специалистов, нелегальные мигранты. Всё как у людей. Главное, что апартеида больше нет. И все в стране равны. По крайней мере формально.

Однако все, кто полагал, что исчезновение системы раздельного проживания рас немедленно сделает малообразованных бедняков хозяевами жизни, разочарованы. Все, кто надеялся на чистое светлое будущее и самоорганизацию масс, разочарованы. И впереди у Южной Африки всё, что угодно, кроме всеобщего братства и процветания в дружной семье народов.

Как выяснилось, исчезновение расового неравенства не имеет никакого отношения к тому, ради чего боролись все, кто боролся против апартеида: равенству людей. Идеи племенного превосходства и ненависти к чужим, доходящей до геноцида, обычные для прочей Африки, до поры оттеснённые на задний план борьбой с апартеидом, доминируют в новом истеблишменте ЮАР. Потенциально представляя не меньшую угрозу для её существования, чем апартеид. Скорее, большую.

Альтернатива? Ничего не стоящие речи политиков и политиканов о высоком. Призывы к современным расистам и убийцам не быть ими на основании печального опыта поколения их родителей, жертв апартеида. Что выглядит чистой воды карикатурой на фоне ежедневной реальности. Из которой нельзя исключить ни Сан-Сити, ни сафари в великолепных национальных парках. Ни медицинские и космические исследования.

Ни браконьеров, истребляющих носорогов и слонов для дальневосточных торговцев. Ни пустеющие после наступления темноты улицы вокруг дорогих отелей. Ни бандитов, грабящих пешеходов, автомобилистов или виллы — в зависимости от специализации и имеющегося у них вооружения. Ни расистских призывов на партийных митингах и в печати.

Официально в стране расизма нет? Нет. Демократия есть? Есть. Перед законом формально все равны? Все. Ну и чего чиновникам ООН ещё надо? Про безопасность, справедливость, благосостояние и прочие подробности текущей жизни никто не говорил, и их никто не обещал.

Обычная проблема международного сообщества. Всего этого мирового клуба болтунов и пикейных жилетов, озабоченного моральными теориями, имеющими слабое отношение к реальной жизни. Из лучших побуждений советовать людям, живущим в другом мире, как им жить. Заставлять их так жить. И в конце концов на их же голову заставить.

Главное, потом старательно закрывать глаза на всё, что в результате появляется на свет. Включая, повторим ещё раз, всё то неотъемлемо африканское, что постепенно, но неуклонно меняет ЮАР. Превращая из переселенческого общества, имеющего блестящие перспективы, в самую обычную африканскую страну.

Со всеми её минусами. Поскольку плюсов в такого рода странах не просто мало. По мнению автора, их нет вообще. Ни для кого, кроме тех конкретных аборигенов, кто заменил собой колонизаторов. В виде больших боссов. Унаследовав и развив все их минусы. Но, увы, не плюсы.

Глава 8 Африка

Границы войны. Фактор племен. Преступления против человечности как национальная идея. Эмиграция — легальная и не очень. «Африканская весна» и её последствия. Фактор ислама.

Границы войны

Кому деколонизация Африки принесла огромное удовлетворение, так это филателистам. К концу 70-х годов ХХ-го века несколько десятков новоиспечённых стран производили на поток почтовые марки безумной красоты. Чем меньше было государство, тем ярче были марки. Бурунди выделялось среди всех.

Впрочем, колониальный период котировался не меньше. Тем более эти марки больше не выпускали. Британские, французские, испанские колонии на филателистическом рынке стоили тем дороже, что было ясно: больше их не будет. Цвета там были приглушённые, неяркие. Рисунки элегантного дизайна. Но капут колониальной системе. Все свободны.

Марки по большей части привозили моряки. Ну были ещё дипломаты, но кто их видел, кто с ними общался? Моряков было больше, и они обеспечивали поток. Преимущественно в Одессе. Не то чтобы там были целые серии. Насколько автор понял много лет спустя, везли разрозненное, подешевле. Сходило и оно.

Названия далёких стран. Звери и птицы. Экзотические бабочки. Лица людей, ни на кого из соседей по коммуналке не похожих. Если кто-то из того поколения марок и не собирал, то разве что какие-то особо ущемлённые люди. Что называется, уроненные на всю голову.

В доме номер сорок на Кутузовском, будущая площадь Победы, дом два, в конце проспекта, напротив Триумфальной арки и рядом с Панорамой Бородинской битвы, где прошло детство и юность автора, отдельный блок квартир занимали дипломаты. Именно там, на шестом, напротив лифта, жил в годы опалы Дмитрий Трофимович Шепилов.