Шла шаша по соше (сборник)

Самолёт, таможню и отель пропустим. Хотя отель попался неплохой. Поселились на тридцать каком-то этаже, наскоро выпили-закусили (у нас в чемодане было). И залегли. Утром – фитнес, бассейн, завтрак – всё на шесть звёзд с плюсом. В общем, пока неясно, где мы. Бангкок это или, скажем, Вена. Бассейн устроен наподобие реки в джунглях: кругом лианы, водопады и попугаи орут.

И собрались прогуляться в Раттанакосин. Это где императорский дворец и все главные красоты. На ресепшене интересуемся, как лучше добраться.

– На такси. Желаете вызвать?

– А если ногами?

– Да вы что? У нас тут пешком не ходят.

– Почему?

– Так… не ходят, и всё.

– Что, опасно?

– Э-мм… Долго придётся идти.

– По карте около часа.

– Хорошо, хорошо. Но мы вас предупредили.

Первое, что бросается в нос, едва выйдешь из отеля, это густой, сложный запах. Основные компоненты: стоячая вода с лёгкой примесью нечистот, острая уличная кухня, плюс дымок чего-то вроде ароматических свечей. Всё это разогрето на тропической жаре и тщательно перемешано.

Источники немедля объявились. За поворотом – ряд тележек на велосипедных колёсах. Они же печи и мангалы. Дым, гарь, толкотня. В сковородах, тазах, кастрюлях, булькая, жарится нечто. Оно разное, но одинаково непонятное и, похоже, антисанитарное. И повара не выглядят людьми, моющими руки каждый день. Однако местный народец – работяги, бродяги, клерки в офисных костюмах – активно лопает, кто стоя, другие усевшись прямо на асфальте.

Затем мы увидели что-то вроде уличного храма. Сцена под открытым небом. Статуи, лампадки, дымок. Четыре тайки в зелёном и блестящем ритуально двигались под щелчки фотокамер. Вдруг зрители склонили головы и оцепенели. Так синхронно, что мне захотелось примкнуть. Через минуту господин, который всё это заказал (как мы после догадались), подошёл к бабушке с клеткой маленьких птичек и нескольких выпустил. Вскоре действо повторилось для нового клиента. Хотя выпустить птичку разрешалось и без танцев, за отдельную плату. Пока мы собирались, клетка опустела.

Незаметно поскучнела дорога. Ни магазинов, ни кафе. Ни людей. Какие-то гаражи, пыльные мастерские, серые жилые дома. Дома походили на советские хрущёвки после несильного артобстрела. На ржавых балконах – трусы-майки и прочие кальсоны. И кондиционеры допотопные торчат. В одной мастерской делали золотых будд. От человеческого роста и выше. Готовая продукция стояла на тротуаре, запакованная в целлофан.

Сильно хотелось пить. Вода, захваченная из отеля, давно кончилась. Идём минут сорок – ну хоть бы один киоск. Где они вообще берут еду и питьё?… И тут – ура – продуктовая лавочка. А за мутным стеклом… Heineken. В холодильнике! Взяли четыре бутылки – ледяные, запотевшие. Выпить, естественно, негде. Но везение продолжалась – открылся канал и скамейка в тени. Жаль, вода пахнет так, будто в неё регулярно ходят по-маленькому. А иногда – по-большому. Жилые строения, музейно ветхие, с открытым в азиатском стиле первым этажом, облепили канал вплотную. Можно оправиться прямо из дома. Я неоднократно видел, как в российских деревнях мужики писают с крыльца. И самому доводилось, чего уж там. А здесь ещё удобнее – не выходя из комнаты.

– Поищем другое место? – сказала жена.

– Ты другие места видела в этом городе? И пиво нагреется.

Выпили, стало хорошо. К запаху принюхались, и канал ожил. Пошли лодки, баркасы. А мы пошли на мост – фотографировать. Увлеклись. Оборачиваюсь – рядом таец, возраст непонятный, лицо мелкоуголовное. И говорит на ужасном английском:

– В Раттанакосин идёте?

– Может быть, а что?

– Прямо не ходите. Там демонстрация, полицейские кордоны. Вас не пропустят. Но я знаю, как пройти. Могу показать.

– Спасибо, разберёмся.

– Я не за деньги. Просто мы туристов очень любим. Если мне не верите, спросите… вон хоть у него.

Оппа – к нам шагает ещё один любитель туристов. Морда хуже, чем у первого.

Вокруг ни души – только мы и они. А у жены на шее фотокамера за пять тысяч не-рублей. И я далеко не Шварценеггер. Зато бегаем оба хорошо, спортивной ходьбой тоже увлекаемся.

– Маша, – говорю, – давай-ка включим третью.

– Четвёртую.

И включили. Ох, как мы включили! Оторвались секунд за двадцать. Ребята поначалу двинулись за нами. Но им с нами тягаться – пустой номер. У нас подготовка и кроссовки на ногах. А у них резиновые шлёпанцы.

Едва отдышались – кончился тротуар. Вернее, стал таким узким, что мы пошли гуськом. Сверху, заслоняя небо, грохотал скайтрейн. Автомобили едва не чиркали нас зеркалами. Я заметил, что белых, серых и чёрных машин здесь почти нет. Много розовых, лимонных, фиолетовых и оранжевых. На светофоре моторикша коснулся моего плеча, зазывая в свою тарахтелку. Пришлось свернуть в лабиринт боковых улиц. Стараясь держаться изначального направления, мы быстро заблудились. Редкие таблички на перекрёстках напрочь отказывались совпадать с картой.