Шла шаша по соше (сборник)

Мы оказались в каком-то, судя по зданиям, монастыре. Сели на каменный артефакт, выпили оставшуюся тёплую бутылку пива. Мимо усталой трусцой пробежало несколько грязных собак. Затем к нам подошёл лысый монах в очках и тёмно-оранжевом балахоне. Я думал, он скажет, что распивать на территории запрещено. Но он сказал:

– Могу ли я вам чем-нибудь помочь?

– Раттанакосин ищем, – я протянул ему карту. – Скажите, где мы?

Монах покрутил карту так и эдак.

– Странно… что-то здесь не то. Раттанакосин – вон он. Видите, через улицу, – это его стена. Только вы подошли с другой стороны. Двигайтесь вдоль стены направо, и скоро будет вход.

«Скоро» оказалось километра через два. Во дворец мы попали измождённые, как монастырские собаки. Точнее, не во дворец, а ко дворцу. Это, как выяснилось, большая разница. Охранник, похожий на скучающего Будду, качнул головой и указал толстым пальцем на Маринины ноги. Вообще-то, ноги были одеты не в шорты, а в бермуды, что гораздо ниже колена. Я попытался развить эту тему, но подонок хранил молчание. Даже презрительно улыбнуться ему было лень. Кто-то в очереди сказал, что вон в том домике у главного входа дают напрокат «пасин». Я не понял, что это, однако побрели в домик. Там за двадцать пять батов жене выдали кусок зелёной материи, похожий на штору или скатерть. Марина брезгливо обернула его вокруг талии, и получилась длинная узкая юбка. Нас пропустили в Раттанакосин.

Я не хочу его описывать – в сети полно фотографий. Общее впечатление – скорее нет, чем да. Возможно, я просто устал, не знаю. Роскошь дворцового комплекса показалась мне избыточно-безвкусной. И не в Азии тут дело. Скажем, Водный дворец на Бали – это идеальное равновесие природы и камня. И цвета. А Раттанакосин создавался людьми без критерия достаточности. Здесь всего лишнего: золота, мозаики, орнаментов, колонн, статуй драконов и прочих чудищ. Это делалось по принципу – красивого много не бывает. Бывает. Именно поэтому я не люблю музеи живописи. Как удачно заметил Довлатов, глупо держать в помещении больше одной картины Рембрандта.

Моей жене дворец, напротив, понравился. Она давно смотрит на мир глазами фотографа. А именно: есть ли чего поснимать. Если оно есть, жена забывает про время, голод и усталость. И про меня иногда тоже. В общем, я её потерял. Сходил туда-сюда – нету. Хорошо, что мы знаем правило, которому в детстве научил меня отец, бывший турист-экстремал. Если потерялись – ждём друг друга там, где виделись в последний раз. Удивительно, но там, где мы с женой виделись в последний раз, я обнаружил раскладной стул. На который сразу упал, вытянув измученные ноги.

Кажется, я недолго поспал. Или долго. Мимо двигалась толпа юных монахов – все наголо бритые, в шафрановых тогах и сланцах. Жена не появлялась. Деньги и входные карточки у неё. Допустим, я вернусь в отель и уговорю пустить меня в номер. Что я там буду делать? Сходить с ума? Нет, уж лучше сидеть здесь. Как только эта богадельня начнёт закрываться, пойти в администрацию и объявить по громкой связи: «Туристка из Австралии Марина Неволошина, вас ожидают там-то и там-то». А если не сработает? Надо заявлять. Похищена иностранная гражданка. Полиция бессильна, объявлен международный розыск. За безутешным мужем охотятся папарацци. Он подаёт иск в Гаагский трибунал на императора и его семью. На гигантскую сумму в…

Тут появилась Марина. Я на секунду поверил, что галлюцинирую от жары.

– Ну, ты даёшь, мать, – говорю.

– Прости, увлеклась. А ты ничего устроился. Я закончила, можно двигаться отсюда.

Назад мы добирались по воде. В квартале от дворца нашли гранд-канал и пристань. Здесь карта не обманула. Не торгуясь, взяли многоместную лодку на двоих. Движок ревел так, что мы объяснялись жестами. Вода отливала коричневым. Слева плыл дворцовый комплекс. Справа громоздились высотки. Затем мы сели в удобный, прохладный скайтрейн и быстро оказались в гостинице. Заказав еду в номер, уснули. Официант разбудил нас через час. В самом лучшем отеле между заказом ужина и его доставкой можно неплохо вздремнуть.

Весь следующий день мы искали заповедник бабочек. Дело в том, что моя жена любит фотографировать бабочек. Нет, она всё любит фотографировать, даже меня, но особенно птиц и бабочек. Куда бы мы ни приехали, Марина выясняет, есть ли тут заповедник бабочек. И если таковой имеется – всё, день пропал. Я не сильный поклонник бабочек и вообще насекомых. Обычному таракану приделай крылья, и выйдет бабочка.