Шлак

— Да я не выёживаюсь. Уточняю. Должен же я знать, что делать? Не хватало ещё облажаться.

— Не облажаешься. А облажаешься — штраф, да и то не тебе, а старшему смены. Он, кстати, всё тебе и объяснить. Завтра к восьми будь здесь. Ясно?

— Ясно.

— Что за автомат? — кивнул дед на эмпэшку. — Дай гляну.

Я положил МП перед ним. Он взял его в руки, уверенно передёрнул затвор, осмотрел магазин.

— Патроны где? Или ты воздухом стрелять научился?

— Ровшан сказал, боеприпасы здесь дадут.

— Компенсация только за израсходованные. Одна пустая гильза — один целый патрон. На смену приходишь, имея при себе хотя бы один полный магазин. Ферштейн? Или сразу вали в свой гребанный блок, мне халявщики не нужны.

Я потускнел. Ровшан не обманул, сотрудничество намечалось интересное. Девяносто статов — это даже больше, чем Гук за крапивницу получил, только там он целый день спину гнул, а здесь зад на лавке отсиживать. Такое терять не хочется. Патроны у меня есть, и много, но все они в танке под мостом, за сутки не обернуться. Это сначала надо до депо, от него к мосту, потом назад. На своих двоих не реально. Наверняка туда какой-нибудь транспорт ходит, грузовые платформы с товаром, с людьми, но это всё надо уточнять, договариваться, а времени нет.

— Где можно патроны взять?

— В арсенале. У них вся линейка на выбор.

— А подешевле варианта нет? Дорого в арсенале. За пистолетный патрон девятого калибра семьдесят четыре стата просят.

— Конечно, дорого, — мне показалось, что старик смягчился. — Такие патроны только через станок поступают, местный цех не производит. Если б ты с дробовиком без патронов припёрся, я б тебя сразу послал, а тут возможность даю… В Петлюровку сходи. Возле «Отвёртки» оружейная мастерская есть, скажи, от Кума, это я. Дальше по ситуации. Ферштейн?

— Ага.

— Тогда всё, отваливай.

На этом разговор закончился. Дед отсканировал меня, отметил данные в планшете и распрощался.

У вахтёрши в фойе я спросил, где находится Петлюровка. Женщина не поленилась, вылезла из своей каморки, вышла со мной на улицу и указала на длинное строение с глухими стенами.

— Видишь? Это угольный склад. За ним дорога направо к шахтам, а тебе налево. Люди туда на маневровом обычно ездят или через рабочий эвакуационный выход идут. Так намного ближе.

Я поблагодарил женщину, перевесил автомат за спину и потопал.

За складом росли терриконы. Грузовые платформы сваливали породу, наращивая стены. То ли строили вторую линию обороны, то ли ещё что-то. Впритык к земляному склону притулилось скопище построек, настоящий городок времён Дикого Запада: бараки, палатки, сарайчики, развалы. Меж ними изогнутые дорожки, тропинки. Никакой систематизации. Во все стороны текли бесконечные людские потоки. Основная масса — клетчатые и дикари. На стенах вывески, чаще намалёванные краской на фанере безыскусные формы, и лишь изредка что-то более эстетичное.

Оказавшись в этом водовороте, я растерялся. Куда идти? Кругом зазывалы, торгаши, прилавки, кучи мусора. Бесконечный шум: крики, стоны, мат, музыка. На прилавках самый неприхотливый товар: посуда, обувь, одежда, прочая хрень, явно перекочевавшая сюда из Развала. Торговали в основном дикари. Отличить их от загонщиков было не трудно. Если присмотреться, то дикарь… он и есть дикарь. Его ни с кем не спутаешь.

В сараях и палатках находились заведения более солидные. В них не только торговали, но и оказывали услуги. Меня схватила за плечи жирная тётка и потянула к брезентовой ширме.

— Хочешь объять необъятное, красавчик? — смачно зашептала она.

От толстухи разило потом и перегаром. Я оттолкнул её от себя. Толчок получился не сильный, но толстуха не удержалась и плюхнулась на задницу, мне показалось, театрально. Завопил. Из-за ширмы выскочил доходяга. Слишком быстро выскочил, как будто специально ждал, что тётка орать начнёт. С виду дикарь, хотя на запястье я заметил штрих-код.

— Ты… — пальцы левой руки сложились в козу, правая потянулась к поясу, где в грубых кожаных ножнах висел тесак, похожий на тот, которым рубят крапивницу.

Классическая разводка. Благородный рыцарь вступается за беззащитную даму, которую я, лох проклятый, обидел, и потому должен выплатить им обоим компенсацию.

Ага, сейчас. Может он и рыцарь, а толстуха — дама, да только я не лох.

Я поправил ремень на плече, меняя положение автомата «за спиной» на положение «с боку». Дикарь впился глазами в ствол и не сказал того, что наверняка намеревался сказать, лишь прошипел:

— Осторожнее, шлак. Смотри, куда прёшь. А ты чё разоралась, дура? Режут тебя что ли?

Толстуха уже и сама сообразила, что тесак против автомата не тянет, ухмыльнулась и укатила за ширму.

Я пошёл дальше. Над входом одного из бараков прочитал вывеску: «Отвёртка». Внизу приписка:

«Салун-казино-бордель-гостиница. Дешёвая выпивка и жрачка. Бабы тоже не дорогие».

Оружейная мастерская должна быть где-то рядом.

По обе стороны от барака стояли строения в диапазоне от шалаша до сарая. У одного на стене был намалёван автомат Калашникова. Я подошёл.

— Есть кто?