Проходя через Радий, я не без удовлетворения отметил обращённые ко мне взгляды коллег. В них было всё: удивление, зависть, раздражение. Из банального шлака, участника реалити-шоу по забегам через Развал, я превратился в настоящую звездень, может быть даже в монстра. Не каждый способен похвастаться подобной экипировкой. Аргон так и вовсе губу закусил, ему о таком только мечтать.
На проходной меня попытались придержать внешники. Причины прежние: автомат не за спиной, магазин пристёгнут. Я вежливо посоветовал им выучить в лицо тех, у кого допуск арсенала выше третьего уровня. Вряд ли таких людей много, от силы десяток. Контора не нуждается в большом количестве отборного шлака.
Выбравшись на улицу, я прошёл вдоль железнодорожных путей к депо. Располагалось она по большей части в терриконах, и жизнь в нём не прекращалась ни на минуту. Пыхтели паровозы, сцеплялись вагоны, по рельсам сновали ремонтные бригады, ручные дрезины. С разворотной площадки доносился постоянный скрежет, где-то за ней дробил нервы паровой молот. Люди сплошь чумазые и крикливые.
Я никогда не заходил в глубину этого суетно-громового царства, не было необходимости, поэтому не сразу определился, куда идти. Пришлось тормознуть дрезину. Пропахший мазутом сотрудник махнул рукой вдоль терриконов:
— Дуешь до последнего ангара и слева видишь свалку. Это и есть хранилище старого подвижного состава.
— Далеко дуть?
— Километров восемь.
Вот мне повезло.
— А доехать можно?
Железнодорожник посмотрел на высунувшийся из-под полы ствол автомата и кивнул на дрезину:
— Садись. Довезу тебя до третьей стрелки, ну а оттуда ещё с километр.
И на том спасибо. Пока ехали, поглядывал по сторонам. Всё-таки Загон вне жилых блоков ничем не отличим от обычной матушки Земли. Всё как там: люди, производство, воздух. В небе стайка птиц. Странно, но когда я бежал из миссии и когда передвигался по Территориям, совсем не обращал внимания на то, что вокруг: такое же, не такое же… Хотя та щука, которую сожрали квартиранты, выглядела самой что ни на есть по земному аппетитной.
— Приехали, — предупредил железнодорожник. — Я на фабрику, а тебе прямо.
Дрезина притормозила, я спрыгнул и пошагал по шпалам к прикрытому утренней дрёмкой горизонту. Людей не было, ангары пустые, но рельсы накатанные. Охраны на гребне терриконов не заметно, да и сами терриконы уже стояли не стеной, а верблюжьими горбами, словно горы с седловинами. По сути, вот он конец защитного периметра, подходи, кто хочет, бери, что угодно. Но впечатление было обманчивым. Вдалеке я заметил лёгкий броневик внешней охраны. Как минимум, патрули здесь проезжают, да и дрезины наверняка не случайно появляются. Загон фишку держит, и о своих жильцах заботиться не хуже Анклава.
Впереди замаячили старыми памятниками остовы разбитых паровозов и вагонов. Настоящее кладбище. Кучи железа, строительного мусора, бытовых отходов. Запах чуть лучше того, что пришлось осязать в норе под нарами. Здесь тоже были норы, а в норах люди. На меня смотрело жалкое подобие человечества. Некоторые бродили меж куч, выискивали что-то полезное. Бьюсь об заклад, что если проверить эти существа на донорские списки, то большая часть окажется в них. И Контора наверняка знает об этом, но не трогает.
Возле первой кучи мусора я остановился, присел на некое подобие табурета и отправил сообщение:
Ответ пришёл через минуту.
Ага, значит, она.
Она молчала минут пять.
Хорошо, что она меня не видит, а то бы схлопотал словесную затрещину.
Я посмотрел вверх, проверяя, нет ли в небе, кроме птичек, коптеров. Чисто, затрещина не грозит. Да и что тут делать коптерам? Это территория Заг…
Очнулся я в какой-то душной конуре сидя на стуле. Твою мать, снова… Да когда же это кончится? Руки связаны за спинкой, ноги примотаны скотчем к ножкам. Голова свешивается на грудь, изо рта слюна. Ни автомата, ни ножа. Разгрузки тоже нет. Плащ валяется рядом на полу.
Не двигаясь, попытался осмотреться и осознать, что произошло.