Шлепни ведьму! или Голый маг – это к свадьбе!

Я уже принялась за третий том, когда пальцы ощутимо закололо. Что такое? Придирчиво оглядела страничку. Нет, это не то, что мне было нужно. Тут о фуриях – заклинание снятия личины, «коматоза» и прочие радости, которыми с ними боролись, когда эти твари пытались пробиваться обратно в наш мир.

В последнее время постоянно попадается информация о них. И сказки, которые Кассиан рассказывает Адель, и сны мои – их наводнили эти злобные создания, а теперь они еще и в мамины записи проникли!

Я вздохнула и продолжила листать. Ага, вот и оно! Быстро пробежала глазами «вводную», потом подула на ладошку и накрыла ею часть с заклинанием. Все, запомнено. Вот, теперь оно не потеряется несколько дней. Хорошо бы всю книгу так хоп, и запомнить мигом. Но увы, даже самые сильные маги на такое не способны. Волшебство – дело тонкое, как говорил мой папа, тут легких путей не бывает.

Теперь надо найти тот дуб у заброшенной мельницы!

***

– …так что? – войдя в конюшню, я услышала голосок Лорины – нетерпеливый, приправленный капризными нотками, сильно напоминающими ее мамашу, леди Элизабет. – Что ты мне хотел сказать? Говори уже, сколько можно ждать!

– Хотел пригласить тебя завтра на конную прогулку, – кажется, это наш Шедя. – Тебе ведь они нравятся?

Я вздохнула. Наивная простота! Ей драконы распутные нравятся. И если для этого надо немного потрястись в седле, то так уж и быть, сестра Каса это как-нибудь вытерпит – и то, лишь потому, что через поле на карете сложновато доехать через речки, лесные тропинки и рощи.

– С чего ты взял, что я с тобой куда-то поеду? – гневливо фыркнула девица.

Что ж, ожидаемо! Дуракам закон не писан. Дурам тоже.

– Самомнение поубавь, конюх! – каблучки гневно простучали к выходу.

– Прости, случайно стала свидетелем вашего разговора, – повинилась я, подойдя к мрачному парню.

– Скорее уж, свидетелем моего позора, – буркнул он и, взяв вилы, принялся чистить стойло. – Шедеврально получилось.

– Ее позора, – уточнила я и добавила, – и дурости. Лорина просто избалованная взбалмошная девчонка, Шедя. Она понятия не имеет, что отказывается от своего счастья. Что ты в ней нашел, кстати? – я вывела из денника вороного и начала седлать своего красавца.

– Не знаю, – буркнул парень, еще яростнее махая вилами. – Сам все знаю про нее, но как увижу, сердце сразу так биться начинает, что дышать нечем.

– Любовь зла, – я кивнула. – А рассказать ей, что ты потомственный дворянин, граф, и у тебя денег столько, что в них утонуть можно, не хочешь?

– Тогда она сразу голову потеряет от любви, знаю, – он с горечью усмехнулся. – Но не хочу так, Эля. Да и возвращаться к той жизни тоже не хочу. Мне тут хорошо, ты же знаешь. Тут я на месте. Дело хорошее делаю, в которое верю.

Это уж точно. Без финансовых вливаний от таинственного мецената графа Д наш приют недолго просуществовал бы. Шедя держит нас на плаву уже давно.

– Да и Лорина, как узнает, кто я, захочет, чтобы мы уехали в столицу, жили там, кутили, проматывая мое наследство, страдая ерундой, – парень вздохнул.

Это точно. Еще и маменька ее присоединится непременно, надо же доченьке помочь мужа обанкротить! Именно о такой жизни обе, похоже, и мечтают, чтобы ничего не надо было делать, только денежки тратить.

– Уже пожил так, хватит, – Шедя тряхнул головой. – Наелся этой праздной ерунды, Эля, ты же знаешь. Без цели моя жизнь не ценнее тараканьей. Пять П, как говорил твой папа: побегал, пожрал, потомство оставил, пакостей врагам наделал, помер. Человеку такое не подобает. Иначе жизнь его не более тараканьей стоит.

– Ты чудо, Шедя, – я кивнула. – Если Лорина этого не видит, это ее беда.

Мама говорила – проспала девка свое счастье. Это как раз про сестру Каса. Как все-таки несправедливо жизнь устроена! Качая головой, я вывела коня на воздух. Было бы чудесно, если бы Шедя влюбился в Катту. Отличная вышла бы пара, всем на загляденье! Но ей по нраву Аларик. А Шеде Лорина. Лорине же вынь да положь Аларика. И что делать с этим любовным многоугольником, ума не приложу!

Все еще размышляя об этом, я увидела коня нашего развратника. Догнав его в поле, пустила вороного бок о бок, и покосилась на Аларика.

– Ты, я смотрю, к нам зачастил, – обронила вскользь.

– Нет, что ты, как обычно, – попытался «отмазаться» он.

– Да? Каждый день да не по одному разу в гости заглядываешь – это не как обычно. И вот ведь совпадение – это с тех пор, как тут поселилась Катта!

– Эля, сразу говори, чего уж там, – скривился чешуйчатый ухажер.

– Хорошо. Если прямо, то вот. Обидишь мою феечку, я тебе волшебную палочку оторву, понял? Самолично! Ей уже от таких гуляк, для которых каждая юбка как красная тряпка для быка, порядком досталось! Тебя только не хватало в ее гербарий бабников! Понял меня?

– А если я ее люблю, Эля? – тихо сказал он, покосившись на меня, как побитый пес.

И у этого любовь! Они что, сговорились все? Хотя, вынуждена признать, отлично их понимаю, у самой на сердце бабочки щекочутся, когда Кассиан рядом.