Шляхтич Завальня, или Беларусь в фантастичных повествованиях

— Я Горыня,[240] слуга Великого Чернокнижника. Тут граница его державы. Он не любит, когда летают птицы, не любит тучи и ветер, хочет потушить на небе солнце и звёзды, чтобы погрузить всё во тьму, но тебе даёт могущество само небо, ты сильнее, чем он, и потому хочу бросить эту тяжкую работу, служить тебе и идти туда, куда ты мне прикажешь.

— Идём со мной в державу Великого Чернокнижника, будь мне там проводником.

И вот видит Олешк'o пред собой печальный край, где вся природа словно оцепенела, нигде не встретить ни зверя, ни человека. На горах возвышались руины старинных замков, а в долинах торчали чьи-то окаменевшие фигуры, похожие на нищих, погружённых в печальные мысли, кое-где в туманной дали виднелись на пригорках плакучие берёзы, а над затхлой водой угрюмые вербы. В некоторых местах росли чёрные леса, но ни одна птица в них не пела, лишь в'oроны летали повсюду.

Чёрные птицы собрались вместе, и их огромная стая висела над лесом, словно хмурая туча. Тёмный туман по всему простору отступал всё дальше и дальше, и из него в воздухе появлялись удивительные и страшные фигуры, будто войско на конях плыло в воздухе и, как дым, исчезало вдали.

— Что это за воздушные призраки? — спросил Олешк'o.

— Это силы Великого Чернокнижника, которые слабеют от ветра, что гуляет по свету.

— Что это за безмолвные камни, которые торчат здесь и издалека похожи на окаменевших людей?

— То жители этой земли, а плакучие берёзы и вербы над водою — их жёны, матери и сёстры. Силою своего посоха ты можешь вернуть им прежнее состояние.

Олешк'o поднял посох к небу, повеял ласковый ветерок, небо распогодилось, в воздухе разлился весенний свет, зашумел лес, посвежевшие деревья оделись в прекрасную зелень. Неожиданно в воздухе и в чащах зазвенели песни птиц; люди, превращённые в камни, стоящие на поле, поднимали руки и очи к небу; плакучие берёзы и вербы на берегах превратились в прекрасных женщин и пошли гулять по цветущим лугам. Зажурчали чистые ручьи, реки и озёра заблестели, как зеркала; деревни и замки наполнились людьми, и скоро весь тот край зацвёл счастьем и изобилием.

Олешк'o остался там навсегда, женился на красивой и богатой княжне. Шумная свадьба состоялась во дворце, который сиял золотом и серебром, собралось множество князей, графов и других знатных гостей. Несколько дней и ночей гремела музыка, и я там был, мёд, вино пил и весело гулял.

— Хорошая история, — сказал Зав'aльня. — За три талера, пожертвованные убогим, целый край избавил от беды и сам стал счастлив.

Но ещё не полночь, может, что расскажет нам и четвёртый ваш товарищ?

Домашние заботы

— Рад бы рассказывать пану всякие байки и старинные истории хоть до восхода солнца, если б на душе было спокойней. Не прошлое, а будущее тяготит мне сердце, да так, что только этим мысли мои и заняты, тяжко говорить о чём-нибудь другом.

— Должно быть, ждёшь какой-то напасти, раз так сильно томишься? — спросил дядя.

— Уже март месяц; близится весна, эта пора года в нашем краю не всех радует, а иных так тревожит, что и по ночам не даёт покоя.

— Весеннею порой многие хозяева беспокоятся о том, что близится время работ, а засеять поле нечем. Верно, и твои заботы о семенах?

— У нас беда одна не ходит, порой нападают они на человека с разных сторон, так что работа из рук валится и нет надежды когда-нибудь отдохнуть от тяжких трудов. Один мой сын, прожив всю зиму в городе, заработал десять рублей серебром. На эти деньги, будучи нынче в Полоцке, я купил семян. Слава Богу, есть, чем засеять поле. Но кто будет пахать ниву? Кто пойдёт на панщину? В моей хате могут работать трое мужиков, однако каждый год всю тяжесть хозяйства мне приходится нести на себе, ибо сыновей моих посылают в дальние края зарабатывать деньги, от которых дом наш не имеет никакой корысти. Не знаю, смогу ли в этом году сам работать, ведь здоровье моё всё хуже, сил становится всё меньше, а чтоб нанять работника, на то нет денег.

— Не знаю, откуда эта жадность завелась в наших краях, — сказал дядя. — Жаждут великих прибылей, а тратят всё равно больше. Я всегда всем повторяю, что земля, одна лишь земля может удовлетворить все наши потребности. Именно о ней должны мы ежедневно заботиться, должны стараться улучшать её. Надо брать пример с наших крепких хозяев, которые с хлева да с поля получают неисчерпаемый доход, живут хорошо и людям помогают. Прежде не было обычая посылать людей в дальние края зарабатывать деньги, ибо у каждого пана в шкатулке водились дукаты, да и крестьяне видывали больше талеров, платили подати, всего у них было вдосталь, и жили все спокойно.

— Так и наш старый пан часто повторял, царство ему небесное, вся волость его забыть не может. Знал он про каждого хозяина в своём имении, как кто трудится, у кого какие заботы, радел о судьбе своих крепостных, всегда думал, как улучшить их жизнь. В те времена по весне никто не беспокоился о семенах, у каждого их было столько, сколько нужно.

Во время этого разговора на дворе послышался лай собак, и кто-то громко постучал в ворота. Дядя сразу послал батрака отворить.