Шляпа императора. Сатирическая история человечества в 100 новеллах

— Сволочи, паразиты, — думал он, возвращаясь в три часа ночи по Невскому и глядя на особняки, — кровь народную пьют. Не надо было мне прикупать к девятке!

Придя домой, он посмотрел в окно, увидел парадный подъезд и окончательно расстроился.

— И на пиках зря играл, — думал он. — В следующий раз надо будет осторожнее. И не ремизить.

Около парадного подъезда собирались просители.

— У-у… кровососы, на военных поставках наживаетесь? Железные дороги строите? Шарахну-ка я стихотворение, — решил поэт. — «Слава печальнику горя народного…» Тьфу, что это я вдруг о себе? «Вот парадный подъезд… По торжественным дням…»

Работалось споро.

59. Залив Тритон

— Странное дело, — сказал генерал-губернатор Нидерландской Индии, — у нас нет колонии на подветренном берегу Новой Гвинеи! На наветренном есть, а тут нет… Как бы англичане не проникли. Послать корвет!

Девятка

Корвет «Тритон», подобрав подходящий залив, высадил на берег 100 солдат, группу каторжников и трех ученых-натуралистов. В инструкции, врученной капитану корабля, губернатор на десяти страницах расписал, как следует поднимать на берегу флаг. Флаг под ружейные залпы подняли, заливу дали имя Тритон, построили форт. Солдаты стали стрелять в папуасов, а натуралисты побежали в лес собирать клещей и москитов.

Прошло три года.

— Странное дело, — сказал новый губернатор, который сменил прежнего, — как ни придет в этот залив корабль, так на берегу одни могилы. Вон последний раз — из ста человек двадцать четыре умерло, остальные больны… Кстати, надо проверить: выполняется ли порядок спуска и подъема флага?

Спустя еще год от малярии и желтой лихорадки в форту уже умерло триста человек. Из натуралистов двое погибли, третий с коллекцией клещей бежал в Голландию.

— Странное дело, ничего не понимаю! — сказал последний по счету губернатор. — Нарочно они умирают, что ли?

И он приказал вывезти оставшихся из этого ужасного залива. При этом особо оговорил, как спускать флаг: кому где стоять, сколько раз стрелять в воздух.

Кто знает, может быть, это действительно так важно? А то подумаешь — умирают люди!

60. Как заселили Океанию

Жизнь на теплых, овеваемых ветром тихоокеанских островах была не так уж и плоха. На худой конец, там можно было круглый год ходить без штанов и питаться крысами и кокосовыми орехами.

Нравы были тоже облегчены. Первые европейцы, достигшие Маркизских островов, описали очень милый обычай. По сути дела он заменял собой длительное и нудное ухаживание,

которым занимались в Европе молодые люди. Изобретательные островитяне снабдили своих юношей резными тросточками. Каждая тросточка имела свой узор. Во время вечерних прогулок каждый мог подойти к девушке, которая ему понравилась, и молча протянуть ей тросточку. Девушка, делая вид, что это ее совершенно не интересует, незаметно проводила пальцами и запоминала узор. «Бугорок… бугорок, три насечки, крест…» Затем они, как ни в чем не бывало, расходились, а когда над островом вставала желтая луна и в небе загорались крупные, как фонари, звезды, молодой человек тихонько подкрадывался к хижине. Стены у хижин были из пальмовых листьев. Пошелестев, юноша просовывал междулистьев свою трость. Девушка в темноте на ощупь проверяла: «Бугорок, бугорок, три насечки…» Дальше она или втягивала тросточку внутрь, и молодой ухажер мог смело влезать на четвереньках в низкую, закрытую циновкой дверь, или она решительно выталкивала трость, что значило: «Иди ты знаешь куда!..» Тут ничего не оставалось, он шел на берег океана и, сидя под луной, слагал под звуки волн песню о неразделенной любви.

Пляски молодых ухажеров

Темнокожие и курчавые жители островов заселили весь океан от Гаваев до Новой Зеландии. Они плыли в долбленых лодках, поглядывая на звезды, бережно грызя кусочки сухих орехов и собирая в ладони дождевую воду. К сожалению, расселяясь по островам, они растеряли много хорошего. Например, забыли фигурные тросточки. Снова пришлось ухаживать. Потом появились белые, а с ними регистрация браков.

Жаль. В просовывании тросточки что-то было.

61. Стефенсон

Мало что-нибудь изобрести. Нужно еще выкарабкаться невредимым из паутины законов и невидимых ловушек, которыми уставлен путь творца.

Уже в начале девятнадцатого века стало ясно, что на смену добродушной лошадке должен прийти стальной конь.

— Ишь, как маются, — рассуждали придворные, наблюдая из окон Букингемского дворца, как тащат многопудовые дилижансы заморенные кони. — Кактам наши Уатты и Ньюкомены, не подумывают над тем, чтобы приспособить свои машины к телеге?

Добродушная лошадка

— Подумывают. Изобретатель Стефенсон имел светлую голову. Он удачнее всех положил на бок паровой котел, соорудил передачу к колесам, поставил паровоз на рельсы.

На открытие первой железной дороги Дарлингтон — Стоктон пришли и придворные.

Появились белые люди, а с ними и новые культурые традиции