Шляпа Ирины. Современный китайский рассказ

Передо мной сидели трое молодых людей: парень и две девушки. Едва я вошла в салон, как сразу услышала их громкий смех и визг. Парень был, очевидно, «новый русский» из Москвы, с румяным лицом, чистыми волосами и удивительно аккуратными ногтями, похожими на накладные отборные ракушки с одинаковым блеском. В руках он держал сотовый телефон «Nokia» с огромным цветным экраном, которым хвастался перед сидящими по обе стороны от него ярко накрашенными кудрявыми девушками. В 2001 году в России сотовые телефоны ещё не были широко распространены, можете себе представить, какую зависть должен был вызвать такой новый мобильник у девушек. Они позволяли ему щипаться, кусаться, зажимать им носы и наливать в их рты вино, схватив за волосы, зажигать сигарету. Я тоскливо сидела за ними, и эти три непрерывно мельтешащие передо мной головы были подобны маленьким заводным пуделям с полным часовым механизмом. У этого «нового русского» наверняка есть свой бизнес в Хабаровске, так как там находятся важный железнодорожный узел Дальнего Востока России, а также большой речной порт и аэропорт, туда проложены нефтепроводы с острова Сахалин, и там развиты нефтеперерабатывающая промышленность, судостроение, машиностроение. Может быть, «новый русский» и занимается нефтью, но меня больше волновала безопасность самолёта, а не его дела. Я не заметила у него никакого желания отключать мобильник и не удержалась от того, чтобы на ломаном английском языке громко попросить его сделать это. Сердитое выражение моего лица остепенило владельца телефона. Он выключил сотовый, глядя на меня с непониманием, как будто говорил: «Зачем вы так сердитесь?»

В это время в дверь салона вошли последние два пассажира этого самолёта: молодая женщина и мальчик лет пяти. В руках женщины было много багажа, сильнее всего бросалась в глаза большая шляпная коробка круглой формы. Эта коробка висела поверх сумок в её руках и как будто тащила её вперёд. Женщина с мальчиком подошли прямо ко мне — как оказалось, они сидели в одном ряду со мной, справа через проход.

Тут я отчётливо увидела, как она мизинцем одной руки, словно крючком, уцепилась за шёлковую ленту кофейного цвета, перевязывающую кремовую шляпную коробку, а также заметила сбоку на коробке маленький, размером с апельсин, рисунок мужской шляпы. И опять это был мизинец, но мизинец этой женщины не вызывал у меня отвращения. Держать шёлковую ленту шляпной коробки маленьким пальчиком — в этом жесте я увидела её слабость и привязанность к семье.

Мне подумалось, что мать и сын из хабаровской семьи среднего достатка, они ездили в Москву к родным. Возвращаясь домой, везли с собой много вещей: подарки родственников, покупки, сделанные в Москве. Муж не мог сопровождать их из-за своих дел, и женщина заботливо купила ему в подарок шляпу. Я думала, что моё предположение о них вполне рационально, и смотрела, как женщина суетилась, укладывая объёмные сумки. Сначала она положила большую шляпную коробку на своё кресло, освободив из её шёлкового кольца воспалённый от тяжести мизинец так аккуратно, как будто эта коробка была крепко спящим пассажиром. Затем она поставила остальные сумки на багажную полку над сиденьем. После этого обеими руками подняла шляпную коробку, намереваясь поставить её туда же. Однако и без того узкий багажный отсёк уже был заполнен её вещами, поэтому для такой большой коробки просто не было места. Женщина, держа коробку в руках, огляделась вокруг в надежде, что стоящие вдалеке стюардессы помогут ей. Однако стюардессы не подошли, а я, которая сидела ближе всех к ней, также не собиралась оказывать ей услугу — чем я могла помочь? Если бы здесь была моя сестра, она, возможно, поднялась бы и помогла немного, так, для вида — она любит заниматься подобными вещами.