Шляпа Ирины. Современный китайский рассказ

Он работал на овощном рынке Хубуцзе. До того как найти подходящую официальную работу, он постоянно занимался приёмкой товаров на этом рынке. Так называемая приёмка товаров представляла из себя не что иное, как работу обычного грузчика, отвечавшего за выгрузку из больших грузовиков фруктов, овощей, рыбы, мяса, домашней птицы, яиц, а также взвешивание, сортировку и доставку их различным мелким лавочкам. Раньше всю эту работу делали сами продавцы — хозяева лотков и лавочек, но — посторонние, как правило, не знали — эти чумазые, в пыли с головы до ног хозяева на самом деле были людьми состоятельными; а где вы видели, чтобы состоятельные люди занимались физическим трудом? И они не стали им заниматься, вот и отлично, у него появился прекрасный шанс. Он рассказал о своих соображениях некоторым из этих хозяев, при этом заставил их пощупать его мышцы; нескольким из них его идея пришлась по душе, и они, посоветовавшись, дали согласие. Оплата на самом деле была небольшой: разбросав её на всех, они посчитали и убедились, что дело выгодное, каждому из продавцов приходилось платить самые ничтожные суммы.

Работы у грузчиков было немного, вся её сложность заключалась во времени, когда нужно работать, а оно было крайне неудобным — вторая половина ночи. И это могла быть только вторая половина ночи. Во-первых, большие грузовики не допускаются в город в течение дня; во-вторых, овощи — продукция капризная и не могут ждать следующего дня, на следующий день они потеряют всякий товарный вид. Товарный вид жизненно важен для них, от него в высшей степени зависит и их цена. По поводу привлекательного товарного вида овощей торговец Ху высказался в самую точку: по его словам, овощи будто «девушка», самую высокую цену дают лет в двадцать, когда завянут, станут сухими и морщинистыми, хороших денег за них уже не получишь.

Но оставим в стороне «девушек», если сравнивать, то ему больше всего нравилась приёмка овощей. Не масляные, не жирные, ополоснул руки — и на рассвете можно отправляться в постель. Самыми страшными были яйца домашней птицы, чтоб она сдохла! Будь то куриные, утиные или перепелиные яйца, стоило руке соскользнуть — трах… и не надейся, ни одного целого не останется… Стоило разбить коробку, и обильный пот, который он проливал целую неделю, превращался в мочу. А моча уже ничего не стоила.

Когда он только начал заниматься этой работой, ему было трудно мириться со своим положением, сперва даже испытывал чувство обиды. А сейчас ничего, стало нравиться. Он не боялся физического труда, даже полезно было потратить ночью немного сил. К чему копить эту дикую, необузданную силу? Каждое утро, когда он вставал с постели, дружок в промежности ни с того ни с сего поднимался, полный твёрдого желания, угрожающе целился в пространство… но цели-то не было. Сейчас стало намного лучше, дружок сделался понятливее и ранним утром в основном редко давал себе волю.

Но что бы там ни говорили, он всё-таки не любил эту работу, потому что она не была надёжной. Ради хлеба насущного перекантоваться какое-то время на овощном рынке Хубуцзе — это ещё куда ни шло, но всю жизнь принимать овощи и фрукты на рынке… Как-никак уже 24, пора найти жену, обзавестись семьёй. Стоило ему вспомнить об этом, и в душе у него возникало чувство невыразимой потерянности, чувство жалости к себе. Больше всего он боялся смотреть на стеллажи с товаром. Ранним утром стеллажи были заполнены горками разнообразных овощей и снеди, это лук-порей, сельдерей, пучки салата, перец стручковый, чеснок, говядина, баранина, куриные крылышки, утиные лапки, свиные почки, круглые и гладкие яйца домашней птицы. Но всё это не принадлежало ему. Не то чтобы было не по карману всё это купить, просто ему не принадлежал тот самый обыкновенный образ жизни с «походом за продуктами». В душе он втайне надеялся, что когда-нибудь наступит такой день, одно воскресное утро, самый обычный день жизни, когда он проснётся и, взяв её за руку, будет прогуливаться на рынке Хубуцзе, иногда останавливаясь перед стеллажами и вместе с «нею» придирчиво выбирая любимые продукты. Пусть даже кусочек доуфу или пучок шпината — как было бы хорошо, если бы он мог жить такой жизнью. Будет, рано или поздно он будет так жить.

Будучи приёмщиком товара, после окончания работы он никогда не смотрел на стеллажи; как только рассветало, он поворачивался и уходил, а вернувшись домой, тотчас ложился спать.