Шляпа, полная неба

— И от чего они ее охраняют?

— От всего!

Перед внутренним взором тетушки на миг встала эта картина: детская спальня, погруженная в тишину. Девочка спит. У окна в лунном свете виден один маленький страж, другой прячется в тени у двери. От чего они ее охраняют? От всего…

А теперь нечто, некое существо, захватило ее в плен, и она бьется где-то там, глубоко внутри… Но она никогда не колдовала! Было бы понятно, если бы это создание решило поработить кого-то еще из девочек в округе, но… Тиффани?

Один из Фиглей медленно поднял руку.

— Да? — рассеянно откликнулась тетушка.

— Это я, хозяйка, Грамазд Йан. Я ни бум-бум, взаправды ли то было карговство, хозяйка, — начал он неуверенно, — да токо мы с Мал-мал-неграмаздом Ангусом зырили раз-друг, как она че-то необычайное творила. Так, Мал-мал-неграмазд Ангус?

Стоявший рядом Фигль кивнул, и Йан продолжал:

— Вот раз было, когда у ней ново платье стало, и нов чепунец…

— А кстать, она в них была така раскрасавка! — вставил Мал-мал-неграмазд Ангус.

— Ах-ха, раскрасавка вся. Дык от, она их одев- нула, встала посредь комнаты и грит… Кык она сказанула, Мал-мал-неграмазд Ангус?

— Меня видать, — подсказал Мал-мал-неграмазд Ангус.

На лице тетушки не отразилось никакого понимания. Йан уже сам был не рад, что вылез, но теперь куда денешься, и он продолжал:

— А чутки погодя мы услыхали, как ее голос грит: «Меня не видать!», и потом она чепунец малость подправила, этак на побольший бекрень.

— A-а, ты хочешь сказать, она смотрела в такое особенное стекло. Мы зовем его «зеркало», — сказала тетушка Вровень.

— Мы бум-бум, че то за штуки-дрюки-зеркалю- ки, — обиделся Мал-мал-не-громазд Ангус. — У на- шеей карги оно имеется, токо мал-малое и затала- панное, в такое грамазда красавка толком себя не позырит.

— Мы толк в зеркалюках понимаем, — кивнул Явор Заядло. — И оченно ловко их тырим. Наше- ей Джинни мы притарансили серебряновое, в вита- стой рамке.

— И Тиффани сказала: «Меня видно»? — уточнила тетушка.

— Ах-ха, а посля — «Меня не видать!» — подтвердил Грамазд Йан. — А промежтем она стояла тих-тих, как статуй.

— Похоже, она пыталась изобрести какое-то заклинание невидимости, — принялась размышлять вслух ведьма. — Но они так не работают, конечно.

— Мы кумексаем, что она училась голос зашвыр- кснуть, — сказал Мал-мал-неграмазд Ангус. — Та- мушта он будтова не от ней разданулся, понимашь? Мал Йан так вдругорядь на охотах фокусит.

— Зашвырнуть голос? — нахмурилась тетушка Вровень.

— Она когды «Меня не видать!» сказанула, оно вроде мал-мал в сторонке раздалось. И губы ее не шевелькнулись.

— Токо дыхала, хозяйка, тихсы-тихсы, — сказал Грамазд Иан.

— А глаза у нее были закрыты?

— Ах-ха!

Тетушка Вровень вдруг задышала очень громко и часто.

— Она покинула свое тело. Да на сотню…

— …ведьм хорошо, если одна такое умеет! — воскликнула она. — Это Заимствование, вот что это такое! Это вам не какой-нибудь цирковой фокус! Ведьма как бы помещает…

— …свой разум куда-то вовне. Но прежде чем пробовать такое…

— …надо сперва научиться, как защитить себя. А она овладела Заимствованием сама, просто потому, что у нее не было большого зеркала? Вот ведь глупышка, почему она…

— …ничего не рассказала? Пока она покидала свое тело, кто угодно мог захватить его! О чем она…

— …только…

— …думала?!

Повисло молчание, потом Явор Заядло вежливо кашлянул:

— Мы больше по части тыркс, морда драке да пойло жракс, хозяйка, — пробубнил он. — Про карговства мы ни бум-бум.

Глава 7 НЕМНОГО БРАЙАНА

Нечто, называвшее себя Тиффани, летело над верхушками деревьев.

Оно считало себя Тиффани. В его распоряжении были все — или почти все — знания Тиффани о том, кто она такая. Оно выглядело как Тиффани. Оно даже думало как Тиффани, более или менее. У него было все, чтобы быть Тиффани…

…кроме самой Тиффани. Кроме крошечной ее частички, которая и была… «я».

Оно смотрело ее глазами, пыталось слушать ее ушами, думало ее головой.

На самом деле роитель не покоряет жертву силой, он вытесняет ее постепенно, как слон-отшельник[13]. Он приходит и занимает все мысленное пространство, сколько его есть, пока для изначального владельца разума совсем не останется места.

Вот только…

На этот раз что-то пошло не так. Роитель затопил сознание Тиффани, как темный прилив, но в один уголок, накрепко запечатанный и запертый, проникнуть так и не смог. Было бы у него ума как у дерева, он бы удивился.

Было бы у него ума как у человека, он бы испугался до дрожи…

Аккуратно пролетев над верхушками деревьев, Тиффани опустилась в саду госпожи Увертки. Обращаться с метлой и правда оказалось проще простого. Достаточно захотеть, чтобы она летела.

Тут у нее к горлу подкатила тошнота, но поскольку Тиффани уже дважды вырвало в полете, подкатывать было уже почти нечему. Какая глупость! Она больше не боялась летать, а ее трусливый желудок по-прежнему боялся.

Тиффани тщательно вытерла губы и огляделась.