Шляпа, полная неба

Она была счастлива, пожалуй, как никогда прежде. Золотистый свет, кленовые самолетики, танцующие пчелы — все это вместе складывалось в полную противоположность темной пустыне. Свет был повсюду и наполнял ее изнутри. Тиффани могла чувствовать свое тело, и в то же время видеть себя словно бы сверху — как она кружится с жужжащим силуэтом и он вспыхивает золотом, когда на пчел падает солнечный луч. Вот ради таких минут и стоит жить.

Тут «ведьма» наклонилась к Тиффани, словно бы вглядываясь в нее тысячами своих блестящих, как самоцветы, глаз. Где-то в глубине роя послышался тихий свист, и силуэт распался, превратился в тучу насекомых, которая полетела над поляной прочь и скрылась из глаз. И все замерло, только семена кленов продолжали кружиться в воздухе.

Тиффани перевела дыхание.

— Знаешь, кто-нибудь другой на твоем месте мог бы и испугаться, — раздался голос у нее за спиной.

Она не стала оборачиваться сразу. Сначала сказала: «Добрый день, матушка Ветровоск» — и только потом повернулась.

— А вы когда-нибудь так делали? — спросила она, пьяная от восторга.

— Невежливо начинать беседу с расспросов. Пойдем-ка лучше в дом да выпьем чаю, — сказала матушка Ветровоск.

Внутри дом выглядел так, будто там никто и не жил. У очага расположились два кресла, одно из них — кресло-качалка. Два стула у стола тоже качались, потому что пол был неровный. Буфет у стены, коврик на полу перед огромным камином. В углу — метла, а рядом — нечто загадочное и остроконечное, под покрывалом. Узкая и темная лестница наверх. И все. Ничего блестящего, ничего нового и ничего сверх необходимого.

— Чему я обязана удовольствием видеть тебя в гостях? — спросила матушка Ветровоск.

Она сняла с крюка над огнем закопченный до черноты чайник и наполнила такой же черный заварочный чайничек.

Тиффани развязала мешок, который принесла с собой.

— Я пришла вернуть вашу шляпу, — сказала она.

— А-а, — сказала матушка. — Решила, значит, вернуть? А почему?

— Потому что она ваша, — ответила Тиффани, аккуратно положив шляпу на стол. — Но спасибо, что дали поносить.

— Осмелюсь предположить, многие молодые ведьмы отдали бы свои передние зубы за мою старую шляпу. — Матушка взяла потрепанную шляпу со стола.

— Это правда, — подтвердила Тиффани. Она не стала добавлять: «Они бы и клыки отдали заодно», а добавила другое: — Но мне кажется, каждая ведьма сама должна найти свою шляпу. Ту, которая ей подходит.

— Я вижу, твоя нынешняя куплена в лавке. «Небоскреб» их вроде зовут, — заметила матушка. — Со звездочками, — добавила она, и столько едкого сарказма было в ее голосе, что он мог бы прожечь медный лист, потом стол под ним, пролиться на пол и прожечь еще один медный лист в подвале. — Думаешь, они добавляют шляпе волшебства, звездочки-то?

— Я… думала так, когда ее покупала. А теперь думаю, что пока сойдет.

— Пока ты не найдешь себе подходящую, — сказала матушка Ветровоск.

— Да.

— А моя тебе не годится?

— Нет.

— Хорошо.

Старая ведьма в несколько шагов пересекла комнату и сдернула покрывало с загадочного предмета в углу. Это оказался деревянный конус на высокой подставке. На нем была… шляпа в стадии строительства: тонкие ивовые прутья и плотная черная ткань, скрепленные булавками.

— Я себе шляпы сама делаю, — сказала матушка. — Каждый год. А чтобы ткань стала твердой и не промокала, у меня есть особая пропитка. Ты удивишься, что можно заложить в шляпу, если мастеришь ее своими руками. Но ты пришла не о шляпах посудачить.

И Тиффани наконец задала вопрос, который ее мучил:

— Это было на самом деле?

Матушка Ветровоск разлила чай по чашкам. Взяла свою и осторожно наклонила ее над блюдцем. Медленно, будто была занята важным и трудным делом, поднесла блюдце с чаем к губам и осторожно подула. Все это она проделала очень нетороплливо и спокойно, пока Тиффани сгорала от нетерпения.

— Роителя ведь больше тут нет? — спросила матушка Ветровоск.

— Нет. Но…

— А как ты сама-то чувствовала? Когда была там? Что говорят твои ощущения: это было по-настоящему?

— Нет, — сказала Тиффани. — Они говорят, оно более настоящее, чем то, что есть на самом деле.

— Ну вот. — Матушка Ветровоск отпила из блюдца. — А ответ такой: раз оно не было на самом деле, значит, не было обманом.

— Это как во сне — знаете, когда почти проснулась и сама можешь решать, каким сон будет дальше? — сказала Тиффани. — У меня получалось, надо только быть осторожной. И вот тогда, с роителем, я как будто сильно-сильно потянула себя за шнурки башмаков — и поднялась в воздух. Как будто я сама себе рассказывала сказку…

Матушка кивнула:

— Во всем есть сказка или еще какая история. Все в мире — всего лишь истории, поверь мне. Солнце встает каждое утро — история. Что бы ни происходило, история всегда где-то там, внутри. Перепиши историю — и изменишь мир.

— А как вы собирались одолеть роителя? — спросила Тиффани. — Ну, пожалуйста! Мне правда нужно знать!

— Как я собиралась его одолеть? — невинно отозвалась матушка Ветровоск. — Я собиралась положиться на тебя.

— Да? А что бы вы стали делать, если бы у меня ничего не вышло?