Шляпа, полная небес

– Пойдем на улицу, – сказала она. – Я дам тебе первый урок. Только один урок, другого не будет. И не надо ничего записывать во всякие там книги с глазами на обложках.

Они прошли по тропинке к колодцу в саду за домом. Бабушка осмотрела землю и подобрала прут.

– Волшебная палочка, видишь? – Зеленое пламя внезапно сорвалось с конца прута и Тиффани отпрыгнула. – А теперь ты попробуй.

Но Тиффани не смогла повторить трюк, как бы она не трясла прутом.

– И не получится, – сказала бабушка. – Это просто палка. Но послушай, может быть я заставила ее извергнуть огонь, а может быть я заставила тебя подумать о том, что она извергла огонь. Разницы нет. И то и другое сделала бы я, а не палка. Настройся правильно и прутик станет твоей волшебной палочкой, небо – шляпой, а лужа – волшебным… волшебным… ээ, как называются такие причудливые чашки?

– Эээ… кубок, – ответила Тиффани.

– Точно. Волшебным кубком. Вещи значения не имеют. Все заивсит от людей. – Бабушка Ветровоск поглядела искоса на Тиффани. – Я могла бы научить тебя, как обегать холмы с зайцем, я могла бы научить тебя, как летать над ними с ястребом. Я могла бы научить тебя секретам пчел. Я могла бы научить тебя всему и намного большему, если ты сделаешь всего одну вещь, прямо здесь и сейчас. Одну простую вещь, которую очень легко сделать.

Тиффани кивнула с широко раскрытыми глазами.

– То есть ты понимаешь, что все эти блестящие штучки всего лишь игрушки, а игрушки могут ввести в заблуждение?

– Да!

– Тогда сними эту блестящую лошадку, что ты носишь на шее, девочка, и кинь ее в колодец.

Полузагипнотизированная голосом, Тиффани покорно расстегнула цепочку.

Она подняла ее над колодцем и серебряная лошадка засверкала.

Тиффани глядела на лошадку так, словно видела ее в первый раз. И затем…

Она испытывает людей, подумала Тиффани. Все время.

– Ну? – сказала старая ведьма.

– Нет, – ответила Тиффани. – Я не могу.

– Не можешь или не хочешь? – резко спросила бабушка.

– Не могу, – сказала Тиффани и подняла голову. – И не хочу!

Она снова надела ожерелье, вызывающе глядя на бабушку Ветровоск.

Ведьма улыбнулась.

– Молодец, – тихо сказала она. – Если ты не знаешь, когда быть человеком, ты не знаешь также, когда быть ведьмой. И если ты слишком боишься сбиться с пути, ты никуда и не попадешь. Покажи мне ее, пожалуйста?

Тиффани посмотрела в голубые глаза. Затем она расстегнула замочек и отдала ожерелье бабушке. Бабушка подняла его повыше.

– Забавно, кажется, что она так и пускается вскачь, когда солнышко ее осветит, – сказала ведьма, рассматривая вертящуюся лошадку. – Хорошая работа. Конечно, лошадь выглядит не так, но это в сущности то, чем она является.

Тиффани уставилась на нее с открытым ртом. На мгновение перед ней предстала улыбающаяся бабушка Болит, а затем бабушка Ветровоск снова заняла свое место. «Это она превратилась или я сама ее превратила? – подумала Тиффани. – И осмелюсь ли я узнать истину?»

– Но я прилетела не только для того, чтобы вернуть шляпу, – пробормотала она. – Я привезла вам подарок.

– Вот уж не было никакой необходимости мне подарки привозить, – фыркнула бабушка Ветровоск.

Тиффани не обратила на ее слова никакого внимания, потому что мысли у нее все еще были в растрепанном состоянии. Она снова взялась за свой мешок и вытащила из него маленький мягкий сверточек.

– Я вернула почти все свои покупки мистеру Сильноруку, – сказала она. – Но мне кажется, что вот это могло бы вам… пригодиться.

Старая женщина медленно распаковала белую бумагу. Накидка «Зефирное море» развернулась и заколыхалась, как дым.

– Она восхитительна, но я ее носить не могу. – сказала Тиффани, глядя на накидку, раздуваемую легоньким ветерком. – Нужно быть маститым, чтобы носить такую вещь.

– Какой масти? – резко спросила бабушка Ветровоск.

– О… иметь достоинство. Старшинство. Мудрость. В таком духе, – ответила Тиффани.

– А, – сказала бабушка, смягчаясь. Она поглядела на плавно колышущуюся накидку и фыркнула. Накидка была изумительна. Ну хоть что-то волшебникам, создавшим ее, удалось понять правильно. Эта накидка была из тех вещей, что заполняют прореху в жизни, ту, о существовании которой вы и не подозревали, пока не увидели ее.

– Что же, я так думаю, есть те, кто могут носить такую накидку, а есть те, кто не могут, – согласилась она. Бабушка обвила накидку вокруг шеи и закрепила ее брошью в виде полумесяца. – Слишком пышно, для меня, – сказала она. – Слишком фасонисто. Наверное, я в ней немного лекомысленно выгляжу. – Бабушка говорила утвердительно, но она слегка повысила интонацию в конце предложения.

– Нет, она вам идет, очень идет, – ободряюще сказала Тиффани. – Если вы не знаете, когда быть человеком, вы не знаете и когда быть ведьмой.

Птичье пенье смолкло. Белки вскарабкались по стволам деревьев, прячась в кронах. Даже небеса, казалось, потемнели на мгновение.

– Эээ… так я слышала, – сказала Тиффани и добавила: – От того, кто в этом разбирается.

Бабушка пристально смотрела ей в глаза. Разве можно было что-нибудь утаить от нее? Что бы вы ни говорили, она видела вас насквозь.