Шляпа волшебника

Ей пришло в голову, что надо слегка прибраться, и она стала выгребать отовсюду чулки, апельсиновые корки, разные диковинные камни, куски бересты и многое другое в том же роде. В музыкальной шкатулке она нашла несколько хвощей и папоротников, которые Хемуль забыл положить под пресс для растений.

Мама рассеянно смяла их в комок, задумчиво прислушиваясь к мерному шуму дождя.

— Теперь все будет расти, — повторила она и выронила комок из лапы. Он упал прямо в шляпу Волшебника, но Муми-мама этого не заметила. Она отправилась обратно в свою комнату поспать, ведь больше всего на свете она любила спать, когда дождь барабанит по крыше.

А в бездне морской стоял меж тем, подстерегая добычу, перемет Снорка. Он стоял там уже несколько часов, и фрёкен Снорк просто погибала от скуки.

— Все зависит от того, как и сколько ждать, — объяснял Муми-тролль. — На каждом крючке может что-нибудь оказаться!

Фрёкен Снорк слегка вздохнула.

— Но ведь все равно, — произнесла она, — когда закидываешь крючок, на нем половина наживки, а когда вытаскиваешь — на нем целый окунь. И так понятно, что там целый окунь.

— Или вообще ничего! — сказал Снусмумрик.

— Или бычок, — гадал Хемуль.

— Особе женского пола этого не понять, — заключил Снорк. — А сейчас можем вытаскивать перемет. Но чур не шуметь. Только медленно! Медленно!

Первый крючок был поднят наверх.

Он был пустой. Ничего!

Второй крючок был поднят наверх.

Он был пустой. Тоже ничего!

— Это говорит лишь о том, что вся рыба ушла в глубь моря, — объяснил Снорк. — И ужасно большая рыба. А теперь тихо, всем молчать!

Он вытащил еще четыре пустых крючка и сказал:

— Ну и хитрюга. Она съела у нас всю наживку! Жуть, до чего она, верно, большая!

Все свесились через борт и неотрывно таращились в черную пучину, где извивалась леска.

— Как ты думаешь, что это за рыба? — спросил Снифф.

— По меньшей мере это должен быть Мамелюк, — предположил Снорк. — Смотрите-ка сюда, еще десять крючков пустых.

— Ой-ой! Ой! — воскликнула фрёкен Снорк.

— Вот тебе и «ой-ой-ой!» — сердито произнес ее брат, продолжая выбирать из воды перемет. — Тише вы, а не то спугнете рыбу!

Крючок за крючком падал в ящик, таща за собой пучки морской травы и фукуса. Но никакой рыбы не было. Вовсе никакой рыбы не было.

Вдруг Снорк закричал:

— Смотрите! Клюет! Я абсолютно уверен, что клюнет.

— Мамелюк! — заорал Снифф.

— Теперь мы должны сохранять самообладание, — с деланным спокойствием сказал Снорк. — Мертвая тишина! Вот он!

Туго натянутая леска ослабела, но внизу, в глубине зеленой воды, сверкнуло что-то белое. Может, белое рыбье брюхо Мамелюка? Словно горный хребет таинственного ландшафта морского дна, поднималось что-то к поверхности… что-то громадное, угрожающее, неподвижное. Зеленое и замшелое, словно исполинское дерево, скользнуло оно под лодкой.

— Сачок! — закричал Снорк. — Где сачок?!

И в тот же миг воздух наполнился грохотом и белой пеной.

Огромный бурлящий встречный вал поднял лодку «Приключение» на гребень и стал бросать ящик с переметом вверх-вниз. И так же внезапно вновь воцарилась тишина.

И только оборвавшаяся леска печально свисала с борта, а страшные водовороты, образовавшиеся в воде, отметили путь чудовища.

— Ты и теперь думаешь, что это был окунь? — как-то странно спросил Снорк сестру. — Такой рыбы мне больше никогда и в глаза не видать. И радости мне тоже никогда не видать.

— Вот здесь она разорвалась, — сказал Хемуль, поднимая леску. — Что-то подсказывает мне: леска была слишком тонка.

— Иди ты в баню, — сказал Снорк, прикрыв глаза лапами.

Хемуль хотел что-то ответить, но Снусмумрик лягнул его по щиколотке своим узким башмаком. В лодке сделалось совсем тихо. И тогда фрёкен Снорк осторожно сказала:

— Послушай, может, нам сделать еще одну попытку? Фалинь-то уж наверняка выдержит?

Снорк фыркнул. Но спустя некоторое время пробормотал:

— Ну а крючок?

— Возьми вместо него складной ножик, — нашлась фрёкен Снорк, — Если ты выпустишь оба лезвия, и пробочник, и штопор, и шило, то, верно, где-то что-то да застрянет!

Снорк отнял лапы от глаз и спросил:

— Ну а наживка?

— На блины, — ответила его сестра.

Некоторое время, пока все остальные, затаив дыхание, ждали, Снорк обдумывал услышанное. А под конец сказал:

— Если этот Мамелюк ест блины…

И тут все поняли, что рыбалка будет продолжаться. Складной ножик крепко привязали к фалиню куском стальной проволоки, лежавшей у Хемуля в кармане, блин насадили на лезвие ножа, а потом все это опустили в море. И застыли в безмолвном ожидании.

Внезапно лодка «Приключение» подскочила.

— Ш-ш-ш-ш! — зашикал Снорк, — Клюет! Еще раз! Сильнее!

И тут последовал такой страшный рывок, от которого все попадали.

— На помощь! — заорал Снорк. — Он нас всех сожрет! Лодка опустилась носом в воду, но тут же выправилась и с бешеной скоростью помчалась в открытое море Перед носом лодки как струна натянулся фалинь, и там, где он уходил под воду, поднимались усы белой пены.

Мамелюку блин явно пришелся по вкусу.

— Тише там! — кричал Снорк. — Тише там, на борту! Все на своих местах!

— Только бы он не нырнул! — воскликнул Снусмумрик забравшийся вперед на форштевень.