Шлиман. Как я нашел золото Трои

Шлиман снимает комнатку в мансарде, которая стоит только восемь гульденов в месяц. Летом там, правда, будет похуже, чем в теплице, а теперь на стенах иней. Но дешевизна комнаты имеет решающее значение. Хозяйка ставит его в известность, что живущий по соседству кузнец может дать ему на время печку: заплатив пять гульденов, он будет пользоваться ею целую зиму. Превосходно. Это следует иметь в виду на будущий год. Ведь не платить же пять гульденов теперь, когда из зимних месяцев два уже прошли?

Возвращаясь по вечерам с работы, он любуется витринами лавок. Но ни в одну из них не заходит. Нигде ничего не покупает. Его завтрак состоит из жидкой кашицы, которую он сам себе варит из простой ржаной муки. Это, правда, не лакомство, но зато обходится дешево и вдобавок очень питательно. Самый дешевый обед в трактире стоит одиннадцать центов, или на немецкие деньги шестнадцать пфеннигов, то есть не слишком много. Ради чего он проявляет такую бережливость, прямо граничащую со скопидомством? На тридцать шесть гульденов в месяц, понятно, не пороскошествуешь, но все-таки можно жить лучше, чем он живет. Ради чего? Ради того, чтобы иметь возможность откладывать каждый месяц половину жалованья. Эти деньги и пригоршня гульденов — щедрый гамбургский подарок — фонд, предназначенный для платы за учение.

Разве не должен он работой удержать счастье? Разве не должен стать достойным Минны? Вот он и начал тотчас же делать сбережения, чтобы с их помощью получить образование. Ибо, по сути дела, изученная им в Ростоке бухгалтерия — это единственное, что он знает. Теперь он прежде всего изучает как следует немецкий язык — ведь в Фюрстенберге и Ростоке, так же как в Анкерсхагене и в школьную пору, он говорил почти исключительно на диалекте, затем каллиграфию и голландский язык. Потом очередь доходит и до первого настоящего иностранного языка, до английского — он необходим каждому молодому коммерсанту, мечтающему о карьере.

Учить язык так, как учат его другие, Шлиман не может. Он не может, беря по нескольку уроков в неделю, год или два сидеть над одним языком. Он сгорает от нетерпения. У него слишком мало времени. Надо экономить не только деньги ради образования, надо экономить и время, чтобы приобрести побольше разнообразных знаний!

Поэтому необходимо найти новый метод изучения языка — «метод Шлимана». После первых неуверенных шагов и недолгого блуждания ощупью он находит такой метод. Надо очень много читать вслух на иностранном языке, чтобы научиться не только произносить слова с правильной интонацией, но и постоянно их слышать. Упражнения в переводе, имеющие своей целью лишь усвоение грамматических правил, совершенно не нужны. Вместо них — вольные сочинения на какую-нибудь интересную тему или же вымышленный диалог. Эти сочинения проверяются учителем, который должен давать урок ежедневно. Вечером исправленное сочинение Шлиман заучивает наизусть, а на следующий день читает на память преподавателю, а тот исправляет его ошибки в произношении. Вот и все. Так за пять-шесть месяцев можно овладеть любым языком. Этот метод представляется его изобретателю непревзойденным. Шлиман ручается за его действенность и недоумевает, если кто-либо из друзей, следуя ему, не может добиться успеха.

Конечно, этот метод допускает разумные отступления и дополнения. Когда Шлиман каждое воскресенье дважды посещает в Амстердаме английскую церковь, он делает это вовсе не потому, что в нем вдруг проснулась набожность. У него совершенно другие побуждения. В церкви звучит превосходная английская речь, с чистейшим оксфордским произношением. И, слушая проповедь, Шлиман, этот немолящийся богомолец, тихонько повторяет каждое слово.

Время, оказывается, можно экономить еще легче, чем деньги! Теперь даже незначительность своих обязанностей в фирме Квина он воспринимает как особое везенье. Работа его не требует ни напряжения мысли, ни особой сосредоточенности. Он должен целый день делать одно и то же: колесить по городу, предъявлять векселя к погашению и взыскивать по ним деньги, получать и сдавать почту.

Сколько драгоценного времени вдобавок к тридцати шести гульденам жалованья дарит ему эта не требующая ума, чисто механическая работа! Если идешь не по самой оживленной улице, то можешь себе преспокойно на ходу читать и учить наизусть, даже в дождь и снег. А если погода слишком плоха или людей и экипажей чересчур много, то можешь, на худой конец, повторять выученное и пересказывать прочитанное. Как это здорово, что большинство купцов тешат свое тщеславие, заставляя посыльного ждать! На почте же вообще ждать приходится всегда. Каждая минута, как и каждый грош, служит делу дальнейшего образования.