Шлиссельбургские псалмы. Семь веков русской крепости

21 сентября операции помешала погода. Из-за сильного волнения рвались буксировочные тросы лодок, и на их поиск и повторное взятие на буксир было потрачено все темное время. Ну, а 22 сентября из-за навигационной ошибки — «бутылочное горло» было чрезвычайно узко! — капитан-лейтенант Балтачи начал высаживать десант в тылу 54-й армии, потопив при этом двоих бойцов. После возвращения отряда в Осиновец капитан-лейтенант Балтачи был арестован и отдан под трибунал.

Днем 22 сентября командующий фронтом Г. К. Жуков потребовал в ультимативной форме: «Высадить десант во что бы то ни стало», и утром 25 сентября, после еще двух неудачных попыток, командующий ЛВФ контр-адмирал Б. В. Хорошхин, получивший очередной разнос от Г. К. Жукова, приказал высаживать десант днем прямо «в лоб» противнику.

В десантный отряд входили лучшие разведчики-водолазы и курсанты морского пограничного училища. Все они были высажены, поскольку ближе катера не могли подойти из-за валунов, в полутора километрах от берега, и расстреляны тут же в ледяной воде, налетевшими немецкими самолетами…

7

20 сентября 1941 года — это еще и день «огневого дебюта» Шлиссельбургской крепости. Пушки крепости в этот день начали бить по немецким позициям прямой наводкой.

Результативность обстрела возросла еще и потому, что артналет застал немцев врасплох. Как-то свыклись они с молчащей крепостью и уже не замечали ее, как не замечали ее и наши бойцы и офицеры, отступавшие через Шлиссельбург.

И вот крепость явилась вдруг в своем первозданном виде.

Обычно этот «дебют» Шлиссельбургской крепости никак не связывают с форсированием Невы, предпринятым в этот день в районе Невской Дубровки. Тем не менее, помешав немцам оперативно произвести перегруппировку сил, орудия крепости существенно поддержали 115-ю стрелковую дивизию и 4-ю бригаду морской пехоты, может быть, поэтому и сумевших закрепиться на знаменитом «Невском пятачке».

Немцы были в ярости.

Смертоносная мощь «огня возмездия» изумляла и самих немцев.

«Вот уже сутки стоит красная туча над крепостью, — читаем мы датированную 21 сентября 1941 года запись в дневнике немецкого офицера, найденного в Шлиссельбурге. — Десятки наших тяжелых орудий бьют по ней беспрерывно. Из-за этой тучи нам не видно стен. Сплошной гром. Мы оглохли от этого шквала. А как они? Во всяком случае, я не хотел бы быть на их месте. Мне жаль их… 13 часов. Наши орудия прекратили огонь. Рассеялась туча. Крепость стоит, как скала с обгрызенными утесами. Опять нам ничего не видно. Русские открыли огонь из крепости. Кажется, их еще больше стало. Не поднять головы, их пули поджидают нас на каждом шагу. Как им удалось уцелеть?»

Мемориальный комплекс в Шлиссельбургской крепости

Ответа на этот вопрос не знали и сами бойцы, оборонявшие крепость.

Да, они не теряли времени в крепости и за неделю сумели обустроить огневые точки в крепостной стене. Здесь были пробиты амбразуры для установки пулеметов. Орудия, минометы и пулеметы разместили с расчетом на круговую оборону крепости, а когда же на острове развернулась 409-я морская батарея (командир капитан П. Н. Кочаненков, военный комиссар А. Г. Морозов), пять 45-миллиметровых орудий разместили в бойницах Королевской башни. Оттуда, с восьмиметровой высоты хорошо просматривались и простреливались позиции врага.

Подземелье Светличной башни отвели под медицинский пункт. В нижнем помещении башни Головкина вплотную к стенам поставили нары, на которых спали бойцы. В двух нишах по бокам, которые в свое время служили амбразурами, стояли металлические кровати коменданта и комиссара гарнизона. Для отопления поставили печку, сделанную из железной бочки.

Но 21 сентября, когда немцы открыли по крепости огонь возмездия, рушились здания, крошились крепостные стены, повсюду вспыхивали пожары. От гари и дыма было так трудно дышать, что приходилось надевать противогазы.

8

Первых погибших защитников крепости похоронили в братской могиле русских солдат, штурмовавших Орешек в 1702 году. Похоронили там, потому что торопились, да и негде было хоронить в крепости.

Но как символична эта встреча павших героев 1941 года с героями 1702 года!

Комиссар Шлиссельбургской крепости Валентин Алексеевич Марулин вспоминал, что однажды к нему подошел командир пулеметного взвода старшина Кондратенко и задал вопрос, который поставил его в тупик.

— Товарищ комиссар! — сказал старшина. — Две с лишним недели я нахожусь в крепости, но когда и кем она была построена, не знаю. А этим интересуются и другие пулеметчики.

Валентин Алексеевич признался тогда, что тоже не имеет никакого представления об истории крепости.

— Попробую разузнать у сведущих людей, — пообещал он старшине Кондратенко, и вечером связался с комиссаром полка старшим политруком В. А. Милединым. Тот слыл образованным и отзывчивым политработником, и Марулин надеялся получить у него необходимые сведения.

— Нет, я тоже ничего не знаю о прошлом Шлиссельбургской цитадели! — признался комиссар полка. — Но я обещаю тебе навести справки.