Шлиссельбургские псалмы. Семь веков русской крепости

Скоро он сообщил Марулину, что крепость Орешек основана в 1323 году для защиты северо-западных рубежей России. Во время многолетней Северной войны крепость захватили шведские войска. Петр I, прорубивший окно в Европу, отбил крепость у иноземцев, назвал ее Шлиссельбургом (Ключ-городом). Позднее это название получил и левобережный посад.

— Священна земля, которую мы теперь защищаем, — рассказывал Валентин Алексеевич защитникам крепости. — Будем же достойны своих героических предков, не позволим гитлеровцам топтать Ореховый остров!

И слова его не пропадали даром. Они впитывались бойцами, как впитывает в себя долгожданную дождевую воду иссохшая земля.

Об истории вспоминал и писатель-фронтовик Виссарион Саянов, побывавший тогда в крепости Орешек.

«Интересна судьба Шлиссельбургской крепости, или, по-старинному, Орешка, — писал он. — История ее когда-нибудь будет написана. Много любопытного прочтем мы на страницах этой объемистой книги! Далеко вглубь веков уйдет повествование… Кто только не дрался за твердыни крепости! Брал ее и Петр Первый. Навсегда остались памятны его твердые слова: «Зело жесток сей орех был, однако ж, слава богу, счастливо разгрызен…»

Разгрызли Орешек и сделали в его стенах государеву тюрьму… Могучие, непробиваемые стены хранят память и о несчастном Мировиче, и о не менее несчастном царе Иоанне Антоновиче, и о многих других заключенных давних времен. Потом в этой крепости стали заточать русских революционеров, плененных жестоким самодержавием.

Много героических имен вспоминалось нам прежде, когда мы думали о славном былом. Не раз я ездил в Шлиссельбург с большими экскурсиями, осматривая камеры, где проводили долгие годы заключенные, бывал и в помещении, где раньше находились квартиры злых и корыстных тюремщиков…

Росли тогда еще за толстыми стенами деревца, посаженные народовольцами. На местах, где с трудом разводили они свои крохотные огороды, теперь растут огромные лопухи…

Все это ушло далеко-далеко, а новые страницы истории Орешка снова пишутся огнем и кровью»…

9

Все пятьсот дней обороны крепости немцы не прекращали массированных артобстрелов. Круглосуточно методично обрабатывали они Орешек из дальнобойных орудий и минометов. Каждый день противник выпускал по крепости несколько сотен мин и снарядов. Кроме того, около полудня ежедневно к Шлиссельбургу подходил бронепоезд, который выпускал по крепости больше полусотни снарядов крупного калибра, а затем поспешно уходил на безопасные позиции.

Поначалу, пока бомбы не падали на головы самих немцев на берегу, пробовала работать по крепости и фашистская авиация.

Над островом все время висело бурое облако.

С наблюдательного пункта на колокольне в Шлиссельбурге немцы следили за всем, что делалось в крепости, и открывали огонь, как только замечали движение людей. По сути, гарнизон крепости день за днем, неделя за неделей не выходил из боя.

А ведь нужно было еще пополнять боеприпасы, вывозить раненых, доставлять продовольствие. И все это подвозилось с правого берега Невы. Место переправы находилось под постоянным наблюдением и обстрелом противника. Как только немцы засекали лодку, они немедленно открывали огонь из пулеметов, автоматов и минометов!

Памятник защитникам крепости

«В ненастный осенний вечер я оказался на переправе, откуда уходят к Орешку лодки, — вспоминал Виссарион Саянов. — Отсюда до крепости каких-нибудь метров триста, но проплыть это расстояние нелегко: ведь вся трасса простреливается врагом.

Сегодня нам повезло… В непогодь фашистские стрелки укрылись в своих убежищах, и мы садимся в лодки, уверенные, что доберемся до крепости без особых затруднений.

В. Саянов и А. Твардовский (справа)

Гребцы устраиваются на своих местах, скидывают с себя шинели, один, особенно сильный парень, с лицом, иссеченным шрамами, снимает и гимнастерку:

— Как попрем, так жарко станет, словно в адову печь попадем, где черт без перерыва горючее подкладывает…

Когда мы пристаем, и гребец выходит на берег, он не сразу одевается: ему еще жарко, а мы ежимся от холода и быстро уходим, почти бежим в крепость».

Уже в двадцатых числах ноября по Неве пошла шуга, а в конце месяца река окончательно встала. Морозы доходили до сорока градусов. Пришла и в Шлиссельбургскую крепость зима, которой не видели здесь с екатерининских времен.

Сообщение с дивизией упростилось, но теперь и немцам стало проще подобраться к крепости.

И дули, дули с Ладожского озера ледяные ветры.

Особенно тяжело приходилось бойцам, которые несли службу на огневых точках и наблюдательных пунктах. Постоянное недоедание — продовольственный паек порою выдавался в крепости по той же норме, что и в блокадном Ленинграде — ослабило бойцов. Распространялась цинга, кровоточили десны, распухали ноги.

Усложняло оборону крепости постоянное сокращение боеприпасов.

Артиллеристы, уже расстрелявшие прежний боезапас, вынуждены были стрелять теперь лишь по наиболее важным целям.