Шлюха. Примадонна. Банкирша. Книга 3

— Нервы! — с усмешкой объяснила Жана зрителям. — Но вы не расходитесь. Я сейчас попробую ее вернуть.

Зал зашумел, словно лес, встревоженный шквалом.

Далеко уйти Диане не удалось. Ей отважно преградил путь Боря Адский. Люди, толпившиеся за кулисами, взяли их в плотное кольцо.

— Куда же ты сбежала? — послышался голос Неподражаемой.

Кольцо разомкнулось, давая ей пройти.

— У меня к тебе только один вопрос, — сказала Жанна. — И можешь возвращаться на сцену. Кто тебе подал идею назваться моей дочерью?

— Никто! — буркнула Диана.

— Неужели сама придумала?

— Я ничего не придумывала! — выкрикнула Диана, сверкнув глазами. — Это правда!

— Что правда? Что ты моя дочь?

— Да!

— Господи!.. — Жанна подняла глаза к потолку. — Да ей лечиться надо!

— Вам самой подлечиться не мешает! А то у вас провалы в памяти! Уже и не помните, как бросили меня в грудном возрасте!

Такого отчаянного и наглого сопротивления Жанна не ожидала. Верно говорят, что раненый заяц может броситься на охотника.

— Остановись, девочка! Опомнись! — сказала Жанна. — Ты и так уже наделала глупостей. Те, кто тебя продвигает, в кусты уйдут. Самой придется за все отвечать.

— А что вы мне сделаете? В тюрьму посадите? Сажайте, если совсем совесть потеряли! А я журналистам расскажу, какая вы Неподражаемая! Бессердечная стерва!..

У Дианы началась истерика. Она повалилась на пол, дергаясь в конвульсиях. Кто-то бросился за врачом.

— Пойдем, Жанночка, пойдем! — зашептал на ухо Неподражаемой Боря Адский, сам едва державшийся на ногах. — Она же шизофреничка! Неужели не видишь?…

Жанна позволила директору накинуть ей на плечи жакет и пошла к выходу. Собственно, все уже было сделано: ворованная фонограмма конфискована, фальшивая дочь разоблачена, и карьера ее разрушена.

Едва Неподражаемая ушла, истерика у Дианы прекратилась, поскольку была просто искусно разыграна. Все-таки кое-какие актерские задатки у Дианы имелись. Однако возвратиться на сцену, к нетерпеливо гудящему залу, было уже невозможно.

Улучив момент, Диана достала из сумочки мобильник, набрала заветный номер и сказала:

— Марик! Я в глубокой жопе!..

Май-август 2000 года. Ксана

Посмотрев дома кассету, переданную Олейником, Ксана с Владиком толком ничего не поняли. Оргия в уже забытом всеми «Золотом веке» выглядела обыкновенной порнухой, не более. Генерала Панова ни Ксана, ни Владик в лицо не знали, как и остальных участников запечатленной на пленке сцены. Поэтому убойная сила компромата осталась для них загадкой.

— Ну и что мы будем делать с этой кассетой? — спросил Владик. — Пошлем по почте на телевидение? Или в милицию отнесем?

— Только не ментам! — сказала Ксана. — Они это дело замотают. Побоятся тронуть генерала. И по почте отправлять глупо. Не станут по телевизору такое показывать. Да еще присланное неизвестно откуда. Нужно там какого-то верного человека найти. Чтобы все в песок не ушло.

— Может, с кем-нибудь из съемочной группы посоветоваться? Они все-таки к телевидению ближе.

В съемочной группе они по-настоящему были знакомы только с Тимуром. Но к нему в процессе работы невозможно было подступиться. Даже Митя Иванцов перестал ходить на съемки, чтобы не приставать к режиссеру с мелочами. И Ксана решила, что кассета подождет. Она уже столько времени лежала невостребованной, что еще пара месяцев ничего не решала.

Съемки закончились лишь в начале августа. Тимуру предстояло сесть за монтаж фильма. Там он был бы совершенно недоступен, но Ксана набралась смелости с ним поговорить.

У Тимура кассета не вызвала никакого интереса.

— Что здесь? — безразлично спросил он.

— Компромат, — ответил Владик.

— На кого?

— Мы не поняли, честно говоря. Но человек, который нам дал эту кассету, уверял, что это настоящая бомба.

— Ну давайте, — нехотя согласился Тимур. — Я подумаю, кто с ней может разобраться.

Ксана с Владиком приготовились к долгому ожиданию, но Тимур позвонил через три дня.

— Госпожа спонсор? — спросил он. — Я вас поздравляю. Ваша кассета действительно оказалась бомбой. Вы готовы встретиться с человеком, который хочет дать ее в эфир?

— А зачем нам встречаться? — осторожно спросила Ксана.

— У него есть к вам какие-то вопросы. Вы не пугайтесь. Это свой человек. Запишите телефон…

Возвращаясь домой после разговора с человеком, который хотел предать компромат гласности, Ксана припарковала машину возле гастронома, чтобы пополнить опустевший холодильник.

— Смотри! — сказал Владик. — Городская сумасшедшая.

По улице, что-то выкрикивая и размахивая руками, шла пожилая женщина. Вид у нее был безумный, волосы всклокочены. Встречные опасливо обходили ее.

— Вот пугало огородное! — продолжал насмешничать Владик. — И как таким по улицам позволяют ходить? В дурдом их нужно отправлять без разговоров!

— Заткнись! — неожиданно крикнула Ксана и выскочила из машины. Она догнала женщину и тронула ее за плечо. Безумная резко обернулась.

— Мама… — надломленным голосом произнесла Ксана.

Нина Никаноровна ничуть не удивилась, словно рассталась с дочерью вчера.