Шлюхи Сатаны

Ничто из этого не было правильным. Её последние яркие воспоминания были о том, как она сидела дома и читала книгу. На заднем плане шла какая-то унылая мыльная опера, не более чем раздражение, которое ей удавалось игнорировать. Её мать сидела рядом с ней, поглощённая телевизионным просмотром. Луизе показалось, что это было несколько дней назад. Всё, что было между тем и сейчас, было гораздо более расплывчатым. У неё были смутные воспоминания, но они не казались ей собственными. Они были тёмными и пугающими. Там была кровь и запах смерти. Она делала вещи - ужасные вещи - но что именно, она не могла вспомнить. Всё, что она знала, это то, что они были теми вещами, которые преследовали её в кошмарах.

Что с ней случилось?

Она была одета в свободное платье; чуть толще тонкой хлопчатобумажной простыни, облепленное грязью и потом. Под платьем она была обнажена, но её это совершенно не беспокоило. Выживание было единственным, что имело значение сейчас. Кровь стекала по её ногам. Её лицо, её тело, её длинные светлые волосы были покрыты грязью, копотью и запёкшейся кровью.

Она посмотрела через плечо. Там ничего не было, но она продолжала бежать, не замечая, почему она бежит и от чего бежит.

Сильным толчком она прорвалась сквозь кусты, отбивая ветки предплечьями. С другой стороны, в тот самый момент, когда её ноги коснулись земли, она затормозила, поскользнувшись в грязи и кувыркаясь вперёд, на колени. Перед ней стояли олень и её оленёнок, с которым она была лицом к лицу. Если бы у неё был воздух в лёгких, она бы точно закричала. Но она этого не сделала. Лёгкий вздох - это всё, что она смогла выдавить.

Прошло мгновение, пока она стояла там, глядя в угольно-чёрные глаза оленя. Она ожидала, что два животных развернутся и убегут. Но они этого не сделали. Они просто стояли и смотрели на неё. Так продолжалось до тех пор, пока какой-то другой шум позади них не напугал и оленей, и Луизу.

Это был он.

Олень и оленёнок развернулись и побежали, продираясь сквозь лес и исчезая за горизонтом.

Внезапно воспоминание нахлынуло на Луизу. Она бежала от мужчины. Она понятия не имела, кто он такой. Но она знала, что если он поймает её, то убьёт. И поэтому она вскочила с колен и снова помчалась сквозь деревья.

Её сердце колотилось, подошвы ног болезненно хрустели сломанными ветками и опавшими листьями, усеявшими лесную подстилку. Она бежала так быстро, как только могли нести её ноги. В этот момент она полностью осознавала, что больше не бежит так быстро, как могла. Ей казалось, что она бежала несколько часов - и, возможно, так оно и было. Молочная кислота, образовавшаяся в её мышцах, сгорела.

Ей так отчаянно хотелось остановиться и просто перевести дух, но она слишком хорошо знала, что если бы она это сделала, то могла бы умереть.

Она снова оглянулась через плечо.

Он был позади неё.

Она не могла видеть его лица с такого расстояния и не могла вспомнить, как он выглядел по памяти. Но она каким-то образом знала его, в этом она была уверена. Она не знала, насколько хорошо она знала его - был ли он её другом? - но смутное воспоминание сообщило ей, что они недавно разговаривали, возможно, за несколько мгновений до того, как она начала бежать, до того, как возникло осознание того, что он хотел её убить.

И тут её ноги зацепились за упавшую ветку. Кусок дерева подпрыгнул под одной ногой и больно ударился о противоположную голень.

Дерьмо!

Луиза тяжело упала на землю, ветер сорвал её паруса. Её лицо распласталось на земле, во рту был привкус грязи, она надула щёки и тяжело вздохнула. Облако пыли взметнулось вверх, когда она с силой выдохнула и приподнялась на четвереньках.

Затем она почувствовала присутствие позади себя.

Прежде чем она смогла встать и бежать, прежде чем она смогла закричать - прежде чем она успела что-либо сделать - рука мужчины протянулась вокруг и схватила её за лицо. Он крепко сжал её рот, глубоко впиваясь кончиками пальцев в её щёки, и рывком вернул её в вертикальное положение, всё ещё стоящую на коленях.

Девушка чувствовала, как латекс мужской хирургической перчатки натирает и пощипывает её кожу. Запах латекса был таким характерным.

Она пыталась сопротивляться, пыталась вырваться, но мужчина крепко держал её. Её борьба была тщетной - теперь она знала это. Вся её энергия была израсходована. У неё не осталось ничего, с чем можно было бы бороться.

Ей оставалось только наблюдать, как мужчина другой рукой протянул и приставил холодное лезвие мясницкого ножа к её горлу. Она попыталась умолять мужчину, но не смогла произвести ничего, кроме бормотания.

Затем она почувствовала давление лезвия, когда мужчина начал вонзать его в её кожу. Потом она почувствовала боль, когда кожа начала трескаться, уступая место острой, как бритва, стали. Тёплая кровь стекала по её шее, в воротник платья, струилась между грудей, текла по животу, обволакивая пупок.

Мужчина вонзил нож глубже, всё время крепко сжимая лицо Луизы своей рукой в ​​латексе.